Он привык подниматься с кровавых колен,
Под овации собственных мыслей.
И спасать в лабиринтах обугленных стен
Тех, которые между зависли.
И привык улыбаться всему через боль,
Даже тьма от стыда пропадала.
Получал за свое бескорыстие — 0
Только жизнь ему больше давала.
Он страдал, обжигаясь в двухтысячный раз
Воскрешая любовь в человека,
Умирал вместе с каждым, кого он не спас,
И стонал, как гитарная дЕка. Он привык привыкать (он теперь в этом спец).
И на сердце комфортно. Но все же
Почему на земле столько черствых сердец? Вот, к чему он привыкнуть не cможет.