Фасоны шьёт опять природа,
Фату достала модную,
Фарфор расписывает сходу,
Фасад, стихию водную.
Фагот уж вторит ритмам года,
Фальшивя гамму нотную.

Фантаст Мороз рисует сказку,
Фантасмагорий свет и пляску.

Сольфеджио исполнит ветер,
Сольются звуки нежные,
Сольпугом солнечным пропеллер
Сольстит картинку снежную:
… показать весь текст …

Мужчина и женщина — мелодия и ритм. И только вместе — симфония.

В нотках обид — симфония комплексов.

Женщина — симфония любви и обожания. Ею можно наслаждаться не вникая в суть!

Чайный совет от большого русского артиста Бориса Андреева. Он учил как-то молодого коллегу заваривать чай.
— Ты, милок, не знаешь, что такое чай. Чай — это же волшебный напиток. Наслаждение! Ты вот слушай и запоминай. Чай так заваривается: кипятком чайник споласкиваешь. Потом бросаешь щепотку краснодарского, чуть-чуть заливаешь. Салфеточкой накроешь и пусть постоит маленько. Потом салфеточку снимешь, досыплешь цейлонского. Снова кипяточку и — салфеточкой. Минутки через три — щепотку индийского. Кипяточком и снова — салфеточкой. Минут через пять наливаешь чай в стакан. Это же произведение искусства! Это же не чай, а симфония цвета и запаха!
Потом берешь эту симфонию, выплескиваешь в форточку. Наливаешь водки и вот уж тогда получаешь истинное наслаждение!

Врач — это главный дирижёр в симфонии здоровья.

Возвышенная музыка — это то, чем мы дышим!

Тишина — неоконченная симфония осознанного одиночества.

Афоризм — мудрой жизни неоконченный рассказ!

Симфония Жизни звучит божественно — коль Бог вас слухом не обделил!

Дирижер — оркестра симфонического волшебный режиссер.

9 августа в 1942 году состоялось знаменитое исполнение Седьмой
(«Ленинградской»)симфонии Дмитрия Шостаковича в осаждённом Ленинграде. За дирижёрским пультом в большом зале филармонии стоял главный дирижёр оркестра Ленинградского радио Карл Ильич Элиасберг. Он был болен дистрофией, и любое движение отнимало частицу его жизни. Музыкантов вызвали с фронта, чтобы сформировать оркестр. Во время исполнения симфонии на город не упал ни один вражеский снаряд, ни одна фашистская
бомба.По приказу командующего Ленинградским фронтом Маршала Говорова все вражеские точки были заблаговременно подавлены. Пушки молчали, пока звучала музыка Шостаковича.

Зима — белоснежное крошево
На фоне чернильного неба.
Зима — путешествие в прошлое,
В эпоху, где цвета не было.

Симфония графита и ластика,
Снега, льда и метелей.
Зима — черно-белая классика,
Которая не устареет.

— Ты не слышал девятую симфонию Бетховена? Какой стыд!
— Подумаешь, Бетховен её тоже не слышал.

Свеча догорит, так бывает,
И дождь упадёт каплей вниз,
Но пусть до конца доиграет
Симфонию нам пианист.

Ты юбку наденешь поуже,
Я трубку свою закурю,
А может мы сразу закружим
Тот вальс, что ведёт к алтарю.

От трубки колечко из дыма,
Все думы совсем о другом,
Свеча догорит у любимых,
А дождь всё идёт за окном.
… показать весь текст …

Бетховен написал девятую симфонию глухим, а я написал тебе сообщение бухим.
Цените романтиков!

Ночь возвращает голос
Полям, лесам и ветру,
И собирает звуки
В Симфонию одну.
Овса упругий колос
Дрожит на ноте верхней,
А сердце с дятлом глухо
Стучат в одну струну.
Поля и ветер слиться
Спешат в одно дыханье,
На выбор посылая
То мяту, то шалфей.
…Но всё душа стремится
Объять не выбирая,
… показать весь текст …

Да, мы — крепостные нашей реальности! И только тогда, когда мы читаем хорошую литературу, смотрим хорошее кино, слушаем окуенную, пардон, ойкуменную симфонию, скажем, пятую и шестую симфонии Чайковского, мы только-только начинаем понимать, что кроме нам навязанной серой и унылой реальности, в которой мы обитаем, есть еще и та, которая самая что ни на есть настоящая

Если зернистая икра — это песня, тогда зернистая икра с грецкими орехами — вообще симфония.

Хоть у войны не музыкальный слух,
Но помнит мир, как рывшие траншеи,
Ласкали пальцы огрубевших рук
Блокадных скрипок высохшие шеи.

Как упираясь в острое плечо,
Припоминая ранние гастроли,
Четыре нерва трогали смычок
И плакали от нестерпимой боли.

Но музыкант безжалостной рукой
Колков кудряшки намотав на палец,
Играл, как Бог, тридцатилетний старец
С седою непокорной головой.
… показать весь текст …