Да я и не спорю, душа молодая.
Нет в ней седины и морщин, хищной, стаи. И органы в ней не болят никогда,
но что-то иное в ней есть господа.
Глубокие шрамы, рубцы от ожогов
и латки, которых порой очень много.
Есть точки конечно и есть многоточия,
немые вопросы и масса побочных.
Но птицей она восстает раз за разом,
из пепла пожаров… возможно не сразу,
но снова живая и любит и верит,
надежде и вере открыть снова двери спешит улыбаясь, уходят тревоги
счастливая, вновь под ногами дороги.
И так вместе с телом до самых седин,
по разному «биты», но путь их один.