Порой правдолюбами себя называют правдорубы. И прежде, чем рубить правду, хорошо хотя бы один раз измерить длину своего языка.

Правдоруб — специально обученный человек, который рубит лес наших красивых иллюзий, оставляя лишь голые пеньки реальности.)

Рубить правду лучше на своём дворе, ибо не стоит засорять чужой двор словесным мусором.

Правдорубов не любят, но ценят за их трезвый взгляд.

рос себе высокий дуб. где-то на опушке,
шел по лесу правдоруб ко своей избушке,
а тем часом правдолюб почивал под дубом,
их пути пересеклись… здорово и любо-
молвил первый, я рублю правду матку всюду,
ты молчишь порою друг, хотя любишь… буду
честен я с тобой, правдолюбец молвил
точно так же я рубил, пока был не пойман
и отбили у меня тягу и охоту…
правду просто я люблю, а вот рубит кто-то.

Толковые правдорубы толкутся бестолку на лесоповале.

Правдоруб, как и лесоруб далеко не всегда врубается, где скрытые корни.

«Правдорубы» наивно полагают, что «говорить правду» и «говорить то, что думаешь» — это одно и то же. Они громко возмущаются, когда какие-то глупые правила ограничивают их стремление свободно нести в массы свое мнение обо всём и обо всех. И невдомёк этим страдальцам за правду, что для того, чтобы к тебе прислушались, нужно всего лишь перестать думать всякие гадости.

Толковые правдорубы не редко толкутся
на лесоповале.

Правдоруб, как и лесоруб не всегда врубается, где же скрыты корни!

У всех правдорубов есть одна схожая черта: свою «нелицеприятную и очень нужную миру правду» они говорят о ком-то другом — о соседях, о коллегах, о своих друзьях и недругах. Когда дело доходит до них самих, всё что мы слышим — это идеальная биография, непререкаемая репутация и чистая совесть. Никаких скелетов в шкафу, ни сучка ни задоринки на светлом образе, никаких сомнительных увлечений или простите, никаких сексуальных дивиаций.

Но на самом-то деле, ничего кроме высокомерия и лицемерия там не найти. Ибо так легче определиться с повесткой дня — обличать других, судить и осуждать, подносить хворост к костру очередного еретика.

Не верю я в эту непогрешимую, беспардонную правду и добровольные жертвы в ущерб хорошим манерам. Ибо никому ещё не удавалось вознестись до святости при жизни. Хотя очень многим хотелось бы. И как всегда, ничего нового: одним нравится быть, другим — казаться.