Как часто, потеряв родных людей,
которых мы считали своими оковами,
понимаем, что потеряли свои крылья…

Освободившись от оков, трусы надевают кандалы.

Другие могут положить на вас оковы, но никто не сможет спасти вас.

Любая система — оковы для личности…

Оковы, как правило, придумываем не мы, но всегда в наших силах от них освободиться.

Невежество — это оковы, ключ от которых в руках познания.

Сливаются строки опять воедино,
Окованы сталью злые слова,
Меня не излечит уже эйфория,
Сознанье добила ее же игра.

Так не хочу, но себе заявляю:
Прочь смех, радость, а с ними любовь,
Во мгле безразличия душу оставлю,
Чтоб не сыпали в раны ей соль.

Не выйдет заплакать, не чувствую боли,
А в вены проник безжалостный яд,
Увы не хватило мне силы воли,
И гордости, просто вернуться назад.
… показать весь текст …

В метро задел плечом «цветного»,
И сразу получил — расист.
Давай ещё закуй меня в оковы,
И на рудники, в Миссури, ты, меня продай!

Любая мысль априори — неведомый шаблон, чтобы подталкивать человека в оковы матрицы.

Главные оковы человека в собственной неуверенности

Никакие оковы не сделают человека рабом, если только он сам не признается себе в этом.

Его мудрость — его золотые оковы

ПАМЯТИ КОЗАКОВА
Вы не казак, хотя и Козаков —
Лир, Фауст, Воланд, Сильвио, Зурита,
И там, где мысль свободна от оков,
«Покровские ворота» приоткрыты.

мне осталось всего-то уснуть в деревянном гробу
крайне сильно устав от всего приземлённо-мирского.
знаешь, имя твоё — просто цепь из нетлеющих букв.

и вот этой вот цепью я намертво, мать её,

скован.

Поиском истины занимается тот, кто освобожден от (внутренних) рабских оков.

ПАМЯТИ КОЗАКОВА
Вы не казак, хотя и Козаков —
Лир, Фауст, Воланд, Сильвио, Зурита,
И там, где мысль свободна от оков,
«Покровские ворота» приоткрыты.

Чтобы не расстаться люди оковывают себя цепями, хоть должны не рвать своей нити.

-Я твой ангел…
-А почему в оковах?
-Меня заковали из-за любви к тебе…
-Зачем же мне нужна тогда твоя любовь?
-Просто я думала, что ты тоже меня любишь…
-Тебя? Мой ангел никогда не будет носить оковы раба!
-Но я их одела из-за тебя…
-Тогда и умри так же!

-Легенды? А что с них взять? Сказки, мифы… Они потому так и называются, что вымышленные.- Фьер скривился и сделал добрый глоток крепкого вина что до того стояло перед ним на столе. -Знаешь, а ведь и я когда-то верил в сказки… Наверное жизнь стирает нам те воспоминания о чудесах которые видел в детстве. А ты может, видишь их? Хотелось бы так же как ты сбросить оковы.
-Что за оковы?- Спросила Жэн, заплетая косу из белых волос. Они как первый снег блестели в тусклом свете лампы. Огонь в камине едва уловимо вздрагивал, но вскоре опять вспыхивал, ломая сухие поленья.
— Мы пленники своих рассудков. Они нас заточили. -Поведал пьяница девочке. Нет, раньше он был не такой. Он смеялся, бегал с соседскими детьми, верил в чудеса и рассказывал много сказок. Он знал сказки всех материков Розарии и каждую встречу рассказывал новую, никем еще не услышанную в этих краях.

Публия Овидия Назона
Отослали словно бы на зону
К досточтимым скифским берегам.
Чем поэт не угодил врагам?
Что Овидий сделал им такого?
Власть у них, и деньги, и оковы…
Вот он в трюме с запахом имбири.
Римляне не ведали Сибири.
Он совсем один, вдали от света,
Кто здесь внемлет голосу поэта?
Он у моря, в трепете от лова,
Счастлив, кто не замышляет злого.