Меня накроет черный ворон
крылом, да чтоб спасти. Не спас.
и рвет кишки кровавый голод,
и пробил отчужденья час,
я не приду ни до, ни после,
а ты не плюй. Я пригожусь.
Зовут все реже спать и в гости,
но не бываю, а — кажусь
такой невинной и продрогшей,
святой и пламенной, и злой,
зима укутает порошей
мой замок старый, расписной.