Я признаюсь тебе, амиго — мне ближе ревущий Лондон.
Пусть хронически нелюбовь поселилась к затертым ставням,
К оттопыреным пальчикам пьющих с жеманством чай.
Лица, лица. там все до безумного в лицах схожи,
Блеклы, полупрозрачны и движутся как-то плавно,
Оставляя на смятой салфетке коронное «не скучай».
Становлюсь слабее я, тише и ранить меня там легче…
Грусть не рвет меня на куски, а лечит, целебно ладонь прижав,
Будто старый аптекарь, дающий рецепт на короткий вдох.
Мне там пишется громче, чаще. Туманный вечер
Бесконечен в тонюсеньком коридоре кривых зеркал,
И рыдает в том городе откровеннее мой скоморох.