Небес вероломство и судеб злодейство,
Твое — пенелопство, мое — одиссейство.
Как в давние дни той эпохи троянской,
Пространство — одним, а другим — постоянство.
Душа без души мы, и тело без тела.
Не скажешь: «Пиши мне», — мы в разных системах.
Пространств кривизна там сложна бесконечно,
И встретиться нам невозможно, конечно.
Но в час, когда пью за чужими столами,
Я вижу в краю твоем светлое пламя.
В минуты такие — особенно грубы,
Там — руки мужские, здесь — женские губы.