Дурман цианистый черемух
мне кружит голову доныне;
волна близ ямочки яремной
то стиснет горло, то отхлынет.
И где-то слева под лопаткой
Проснется боль иглою тонкой.
И на мгновенье, очень кратко
увижу я себя девчонкой
с охапкой гроздьев белоснежных,
пьянящих посильнее хмеля.
В душе, орава мыслей грешных
промчится белою метелью,
И не останется ни грана
от яда, что лежал на полке —