Любой пустяк для нас порой несносен,
Привычное порядком надоело.
А дряхлый ветеран тихонько спросит:
Что может быть страшнее артобстрела?
Ужаснее концлагерного пресса,
Бомбёжки, плена, пыточного ада?
Сквозь огненную жуткую завесу
Глядит на нас защитник Сталинграда.
В витринах Петербурга отразится,
Поблекший от песка десятилетий,
Блокадный Ленинград — тела и лица,
Голодные, рыдающие дети.