побаиваюсь лиц иконописных,
где словно святость дышит на челе,
и глаз невинных и по-детски чистых,
где взмах ресниц — укором грешной мне
но если вдруг не подтвердится святость
и подлый нрав прорежется на свет,
а ты уже под властью глаз заклятых,
и выхода из этой саги нет
тогда ещё становится страшнее,
и ты клянёшь себя и всех вокруг,
а святость оживёт — и нимб над нею,
прикосновеньем чистых дум и рук…