Качается старый фонарь между ивой и тополем,
Со скрипом, как раньше, в те годы больших перемен.
А ветер листвою шуршит, а местами и хлопает,
Пытаясь поднять лист опавший чуть выше колен.
И гонит, толкает он в спину, и даже надеется
Сорвать с меня грусть, что вселилась октябрьским дождём.
Он словно мне хочет сказать: «Не грусти, всё изменится
И будете вы вновь гулять по аллеям вдвоём.»
Ведь серые дни — то, когда-нибудь тоже кончаются,
И вечер порой может стать затянувшимся днём.
А жизнь — она, как черновик, где порой ошибаются,
Когда думает каждый лишь о себе, о своём.