По чистой глади тонкого стекла
сбегут слезинки к Вам на подоконник
и чуткая промокшая ветла
Вам бросит лист в озябшие ладони.
Уставший город склонен к тишине
и облака летят совсем неслышно
и, кажется, как-будто бы извне,
из мира не сего я голос слышу.
Под баритон осеннего дождя
и под раскаты дрогнувшего грома
становится понятным походя —
все в этом мире хрупко, невесомо.