Среди людей всегда жила Печаль. Былинка хрупкая с глазами цвета мая. И ей всегда до слез бывало жаль тех, чьи сердца любимые ломали… Она их бережно ложила на ладонь, вдевая в ушко Веры ниткой Время, и поцелуями-заплатками огонь вдыхала жизни, нежно холя и лелея. Ступая мягко по дороге бытия, Печаль, заботливо, несла сердца навстречу, даря надежду тем, кто потерял свою Любовь, казалось бы, навечно…

Отнял право голоса — и не докричаться. Взял, ушел без спросу, унося счастье. Закрывала форточку, чтоб тоской не дуло. Безнадега кофточкой плечи обернула. На веревке сердце — обтекает рваное… В попытках обогреться мы с тобою — равные.

Есть такие люди… Они умеют летать. Вне времени и вне банальности, ступают свободно и легко через общепринятые законы о том, каким нужно быть… Нет хорошего и плохого. Есть просто человек. А может и не человек вовсе… Кто ты? Во что веришь и о чем мечтаешь?.. И не цинизм это вовсе у тебя. Ребенка обидеть легко. Но это 'дитя' не покажет, что ему — больно… Жить трудно, так ведь? Уж ты то знаешь, что такое настоящая тяжесть.

Тел изгибы в древнем танце… Прочь одежды… Пота глянец… Сердце бубном… Стон. Устала… Поцелуи. Все сначала… Как в раю? Нет. Где-то выше… Счастье — ты! Люблю я, слышишь?

Как понять одинокий страх? Грусть в глазах? Не покажешь миру, что душа твоя мертвый прах. Кто там рядом с тобой? Не видишь. Сердце чье в руках? Не обидишь? Пустишь в душу? Ты взгляд отводишь. Отвернешься и суть уводишь. Я тебя в стихах опишу, боль на волю свою отпущу. Раздели одиночество с другом, боль по кругу — вдвоем не страшно. Мое сердце к твоим услугам! Только снова твое высочество терпит глупое одиночество…

У каждого свой ад. И в каждом есть свой бес. И каждый будет рад жить, не скрывая гнев. Расправить крылья зла, и в крике надрываясь, ворвавшись в небеса счастливым стать, не каясь. Чтят мнимую мораль пусть глупые святоши. От жизни нужно брать, пока не станет тошно!

Шмоточки гламурные с картинки, тени, тушь, румяна и помада. Изгрызаная модой сердцевинка — быть как все и лучшего ненадо. Мальчики, кричащие о роке, презирая быдло, с упоеньем, продаются девочкам убогим, от коротких юбок стервенея. Динозавры прошлого живые, прячутся. Увы, их слишком мало. С личностью внутри, ведь есть такие — для позеров времена настали. Старый добрый рок врубая в уши, пыль дорог утюжу в джинсах рваных. Ваш гламур, кому он к черту нужен?! Лучше быть собой, чем гнили равной!

Не смей переходить мне жизнь! Не смей топтать мои дороги. И обивать мои пороги ты лучше поостерегись! Ты не ходи моей тропой, тебя не ждут в конце победы. Я навлеку такие беды — забудешь ты навек покой! Я не подам тебе руки. Утонешь ты в моих болотах. Тебе ж не этого охота. Не трожь, дурак, мои грехи!