Матёрый волк в потрёпанном сомбреро,
в руке зажав наточенный мачете,
Он затаился, подпоясан верой
В святую правоту своей вендетты.
Смакуя долго привкус авокадо,
За кактусовым телом притаившись,
Улавливал привычно-острым взглядом
Окрестности, с песком горячим слившись.
Убьёт… и глазом не моргнет ни разу.
В нём кровь кипит, одной лишь мыслью греясь,
Что так он отомстит единым разом
За честь семьи. Какая, право, ересь.
В отмщенье нет услады и покоя.
И нет оправданности — для убийств!