Так вот теперь сиди и слушай,
Он не желал ей зла,
Он не хотел запасть ей в душу,
И тем лишить ее сна.
Он приносил по выходным. ей сладости,
Читал в ее ладонях линии
И он не знал на свете большей радости
Чем называть ее по имени.
Ей было где-то 36.
Когда он очень тихо умер
Ей даже не пришлось успеть, в последний раз
Набрать его несложный номер,
Но в первый раз, она несла ему цветы.
Две ярко белые лилии.