Роман Романович высунулся в окно и сказал: «Теплынь»
Потом Роман Романович закрыл окно и тоже сказал: «Теплынь!»
Потом Роман Романович подумал и сказал: «Везде теплынь, а стало быть, совершенно неважно, какая гипотеза победит наши порядки.»
Утвердившись в этой мысли, Роман Романович лег на софу и стал похож на человека, готового к любым поворотам.

Было бы полезно хватать лошадь за голову, чтобы ехать.
Однако чаще хватаешь лошадь за голову, а куды ехать — не знаешь.
И так всю жизнь.
Стоит лошадь с истрепаной башкой и ты кричишь ей:
«Поехали, поехали лошадь!!»
А она глядить на тебя малороссийским удивленьем и «п-р-р» губами делает мол, — директивы ваши туманные.
Тогда кричишь громче:
«Ах лошадь ты, лошадь! Дервянная твоя голова! Едь куды хочешь!!!»
И тут выясняется страшное:
самой по себе, ей, никуда и не надо.

Мы, бывает, возьмём вещь — и положим ее обратно.
Потом отойдём и резюмируем: «Не то».
И тут голос в голове: «Да ладно — не то! Самое то и есть, в аккурат просто, чего уж!»
И мы возвращаемся к вещи и вступаем с голосом в торги.
А вступив в торги, мы с удивлением обнаруживаем, что ищем такую сторону прилавка, какая повыгоднее.