Ну что вам сказать про прошедшее лето?
В шкафу появилось два новых скелета…

Я влюбилась в него, как три тысячи мартовских кошек,
Потому что нельзя не влюбиться в улыбку его и глаза.
Для него надевала любимое платье в горошек,
И колечко, что он подарил… серебро…бирюза…

Он прекрасен был, словно волшебных три тысячи сказок,
С «жили-были» в начале и с самым счастливым концом.
Он писал мне стихи /он поэт/, песни, письма, записки, рассказы…
А потом он ушел… Но ведь это же было потом…

А пока… «жили-были», колечко и платье в горошек,
И подарки на праздник в красивой коробке с бантом,
И влюбленная, словно три тысячи мартовских кошек,
Я не знаю и знать не хочу я, что будет потом.

Здесь в души целуют, а не плюют,
Здесь уставший найдет, и ночлег, и приют,
Здесь на' слово верят, и не предают,
Здесь взлетают, если на самом краю…

По ушедшим не плачут, их любят и ждут.
Любовь здесь не чувство… она АБСОЛЮТ.

Пушистым, рыжим котенком в душе поселилось чувство,
Теперь в ней тепло и уютно, теперь свято место не пусто.
Котенок свернулся клубочком и что-то мурлычет тихонечко,
Или, прищурив глазки, играет с зайчиком солнечным.
Он ждет, чтоб его погладили и когтиком душу царапает,
А если котенка обидеть, он может испортить тапки…

Ты в Париже был очень хорош…
В Риме тоже был очень неплох…
В Барселону с собою возьмёшь?
Я твой ангел-хранитель, ты мой полубог…

Пусть сейчас после ночи любви,
Ты храпишь, как неистовый зверь,
Я не сплю, сочиняю стихи,
Чтобы утром прочесть их тебе…

Будет утро и наш новый день,
Встретим мы и рассвет, и закат,
Ты всегда со мной рядом, как тень,
Слушай… может махнем в Ленинград?

Погладь меня по волосам,
Рукою или взглядом,
И улыбнись моим глазам,
И даже слов не надо…

Прикосновенья лучше слов,
Понятней и честнее,
Прикосновеньями любовь
Рисуй на мне… смелее…

Свиданье… первое… Мартини, кофе, свечи,
Моя рука лежит в его руке,
Глаза, щека, нос, губы, шея, плечи…
Мне кажется, нескучным будет вечер,
Ах, как некстати стрелка на чулке…

Мы с тобой, как причина и следствие,
Я цунами, стихийное бедствие,
Шторм. Тебе не увидеть суши.
И морзянкой «Спаси наши души»
Ты спасенье. Ты круг мой спасательный,
Жаль любовь прошла лишь по касательной…

Мы отыщем любовь по звездам,
И спасем ее, если не поздно.
Я потом утону в ней… как пьяный матрос,
И морзянкой три буквы «sos»

Дождь смоет всё,
Тревогу, слезы, краску
С уставшего лица…
Я так хотела верить в сказку,
Но…
Фальстарт…

Не ждать, не верить… и не разлюбить…
Это мучительно и нестерпимо больно,
Мне для тебя единственной не быть,
Нет спутницы у птицы подневольной.

Театр абсурда закрывает свой сезон,
Я отпускаю тебя, пленник мой, довольно,
Играть в любовь теперь нам не резон,
Не справились с тобой мы с этой ролью.

Нам «Бис!» кричат и ждут нас на поклон,
Никто не понял ничего, какая жалость…
Спектакль закончился, сюжет его смешон,
Театр уехал. Зрители остались.

Я была твоим миром, а стала войной,
Я забыла слова твоих песен,
Нас накрыло безумье гигантской волной,
На сто лет, и сто зим, и сто вёсен…

Наш мир стал черно-белым, забыв, что цветной,
И для нас этот мир вдруг стал тесен,
Не расставшись, стояли друг к другу спиной,
Мы сто лет, и сто зим, и сто вёсен…

Но однажды весной, с ее первой грозой,
Через сто лет, сто зим, и сто вёсен,
К нам вернулась любовь… Но какою ценой,
Помню я все слова твоих песен…

Судьба словно жребий, орел или решка,
Кем в жизни ты станешь, ферзем или пешкой?
Взирая с небес на нас, глупых, с усмешкой,
Истории жизни нам пишет неспешно.
Кто станет богатым, кто станет успешным,
Кто жизнь проживет будто ангел, безгрешным…

А два человека таких непохожих,
Станут родными… или просто прохожими…

Ровные строчки, и ритм есть, и такт,
Красивые рифмы, но что-то не так…
Не трогает душу, сердце не рвет,
Никого… никуда…за собой не зовет.

А двустишье нелепое, с рифмою рваною,
Душу в клочья, и будто комок в горле,
Странно…

Вот и осень настала, неожиданно, как-то, вдруг,
Замыкая невстреч наших грустный, томительный круг,
И случайная нежность искусанных в кровь губ,
И как будто прощание, прикосновение рук,
И несмелое эхо, шагов уходящих звук,
Разлюбившего сердца последний, отчаянный стук…

Так зачем возвращаться, если тебя не ждут?
Как осенние листья, я чувства свои жгу…

Мы с тобой не пойдем в ресторан,
Ты же знаешь, я их не люблю,
Может, ты приготовишь все сам?
Я сейчас набросаю меню.

Из слезинок моих сделай лед
Для коктейля. Добавь в него водки,
Виноград, горсть орехов и мед,
И рокфор… из твоей мышеловки…

Эта победа мне досталась нелегко…
А может это вовсе не победа?
Твои слова — парное молоко,
Ночь нам на плечи улеглась пушистым пледом.

Нет, не победа, у победы другой вкус,
И не ничья, но и не пораженье,
Это реванш! Вне всякого сомненья.
Его взяла я, а теперь боюсь
Разбить. Так хрупок он, как мир в момент рожденья.

Я улыбаюсь словно мартовская кошка,
Со мной Амур, в его руках стрела,
Как ты сказал? Встречают по одежке?
… показать весь текст …

Я написала много грустных строчек,
Испортив /пишу ночью/ почерк.
Спасибо, что приходишь только ночью,
Что в жизни был поэмой, а не очерком.

Благодарю за двух прекрасных дочек,
Люблю по-прежнему, а это значит очень.
Мне кажется, нам рано ставить точку…
Ты приходи… опять…сегодня ночью…

Усталый путник, отдохни немного,
Зайди в мой дом, согрейся у огня,
Ты уходил искать Любовь и Бога,
Скажи, нашел? К ним отведешь меня?

Пускай подскажет пыльная дорога,
Что Бог в душе у нас, а в сердце есть Любовь,
Усталый путник, отдохни немного,
И в дальний путь возьми меня с собой…

Мое настроенье со мною не дружит,
К тому ж межсезонье, что может быть хуже…
Цветные зонты отражаются в лужах,
И руки озябли, и голос простужен.
И рыжая бестия, осень-подружка
В любви признается случайным прохожим,
Бесстыжие взгляды и листьев охапки
Швыряя на ветер, смеется зазывно,
И я рыжей вторю… смешно и наивно…

Еще не осень, но уже не лето,
Дождь бесконечный плачет за окном,
Мне кажется, что песня моя спета…
Семь кругов ада. Я застряла на втором.

И впереди еще вопросы без ответов,
Ночи без сна, безжалостные дни,
Песни без рифм, припевов, и куплетов,
Вдаль убегающие за окном огни…

Друзья ушедшие, заплаканные строчки,
Стихи о грусти, а не о любви,
Уже не лето, но еще не осень,
В конце спасительные точки… три…