Осторожно: слабый пол.

Футбол — самая существенная из несущественных вещей.

Из котлеты стейк не получится.

Разговор — опыт невольного стриптиза, обнажающего куда больше, чем мы можем себе позволить: не ум и душу, а всего человека — сразу и навсегда.

Цены как собаки: если бешеные — кусаются.

В молодости меня, как положено, привлекали крайности. Не без зависти я читал про друзей Гиляровского, умевших пропить мебель до оконных шпингалетов. Но и это — всего лишь приключение. Настоящая тайна начинается с того, что человек остаётся вдвоём с бутылкой. Что он — день за днем! — делает с ней наедине, понять я не мог и не могу. За этим порогом начинается иное экзистенциальное состояние, чуждое, как загробная жизнь.

На балалайке реквием не исполнишь.

Кабинет психиатра — пункт приёма ахинеи.

Иные считают успехом, если их вышвырнули через парадную дверь.

Свой первый урок трансвеститы получают в кабинете ботаники, узнав, что тычинка — это он, а пестик — она.

Домашний уют — декорация для семейных сцен.

Смех без причины — не признак, а диагноз.

У детства одна шероховатость — манная каша с комочками.

Искусство — высшая форма удивления перед бессмысленностью жизни.

Самоубийство — запоздалое признание правоты тёщи.

Вершины немноголюдны.

Если ты что-то купил, это не значит, что ты можешь себе это позволить.

Если вы потеряли свою дорогу в жизни, вы навряд ли найдете её между парой рюмок в ближайшем баре.

Обида как татуировка — легко нанести, трудно вывести.

Тот, кто рассуждает о прелестях жизни в горах и лесах, необязательно жаждет уединения в горах и лесах. Тот, кто не терпит разговоров о славе и выгоде, необязательно перестал мечтать о славе и выгоде.