Будь то дом, звезды или пустыня — самое прекрасное в них то, чего не увидишь глазами.

Жить — значит медленно рождаться.

И вот что еще загадочно в человеке: он в отчаянии, если его разлюбят, но когда разочаруется в царстве или разлюбит сам, не замечает, что стал беднее. Он думает: «Мне казалось, что она куда красивее… или милее…», и уходит, довольный собой, доверившись ветру случайности. Мир для него уже не чудо. Не радует рассвет, он не возвращает ему объятий любимой. Ночь больше не святая святых любви и не плащ пастуха, какой была когда-то благодаря милому сонному дыханию. Все потускнело. Одеревенело. Но человек не догадывается о несчастье, не оплакивает утраченную полноту, он радуется свободе — свободе небытия.

Чтó надо, чтобы быть сильнее следователя и всего этого капкана? Надо вступить в тюрьму, не трепеща за свою оставленную тёплую жизнь. Надо на пороге сказать себе: жизнь окончена, немного рано, но ничего не поделаешь. На свободу я не вернусь никогда. Я обречён на гибель — сейчас или несколько позже, но позже будет даже тяжелей, лучше раньше. Имущества у меня больше нет. Близкие умерли для меня — и я для них умер. Тело мое с сегодняшнего дня для меня — бесполезное, чужое тело. Только дух мой и моя совесть остаются мне дороги и важны. И перед таким арестантом — дрогнет следствие!

Вовсе и не нужно быть особенно противным, чтоб нагнать на человека тоску, — хороший человек тоже может вконец испортить настроение.

Неверы смеются над нами, предпочитая воздушным замкам реальные, осязаемые. Но радует только неосязаемое. И если кому-то хочется завладеть лишним стадом овец, то хочется из тщеславия.

Настанет день, — говорит он вдруг, — и тебе придется решать, куда идти. И сразу надо идти туда, куда ты решил. Немедленно. Ты не имеешь права терять ни минуты.

Как ни смеялись бы мы над чудесами, когда сильны, здоровы и благоденствуем, но, если жизнь так заклинится, так сплющится, что только чудо может нас спасти, мы в это единственное, исключительное чудо — верим!

Равнодушие может быть страшнее боязливости — оно выпаривает из человека душу, как воду медленный огонь, и когда очнешься — останется от сердца одно сухое место.

Родители — это всего лишь переросшие дети, и только собственный ребенок может вытащить их из младенчества.

Нельзя без последствий для здоровья изо дня в день проявлять себя противно тому, что чувствуешь; распинаться перед тем, чего не любишь, радоваться тому, что приносит несчастье. Наша нервная система не пустой звук, не выдумка. Она — состоящее из волокон физическое тело. Наша душа занимает место в пространстве и помещается в нас как зубы во рту. Ее нельзя без конца насиловать безнаказанно.

Если тебе нужно быть там, приходи на пять минут раньше. Если им нужно, чтобы ты был там, приходи на пять минут позже.

Моя религия запрещает смеяться над вооруженными людьми…

Ребенок, родившийся слепым, не подозревает что он слепой, пока кто-нибудь не скажет ему об этом. Даже тогда он будет иметь смутное представление о слепоте; только зрячие знают, что это такое.

Остерегайтесь дурно говорить о себе, иначе вам могут поверить на слово.

Если слишком долго смотреть на маленькие правильности — те, что лежат под самым носом, — легко потерять из виду большие истины, которые не так заметны на первый взгляд.

Хорошие книги не выдают все свои секреты сразу.

Жизнь хороша, когда мы в ней — необходимое звено.

«Легко читается» — значит что-то не в порядке: либо в статье или книге нет новой мысли, либо она не замечена читателем.

У тебя может быть величайший в мире талант, но если не будешь готовиться и работать по плану, все пойдет прахом.