— По-настоящему человек живет только до шести лет.
— Почему?
— Во всяком случае, такой, как я… Почему до шести? А потому, что потом все становится либо поступком, либо проступком, либо преступлением. Начинаешь оправдывать свою жизнь, начинаешь лгать. Становишься перед выбором, и вынужденным — выбираешь одно, предавая другое. А до шести лет безгрешен, заранее оправдан, как солдат на фронте, почти свят.