Розовые очки бьются стеклами внутрь, но, если снять их и кинуть на асфальт, глаза останутся целы.

Люблю смайлики и ненавижу их одновременно. Лживые картинки. Мы отправляем улыбающиеся мордочки с каменным лицом, шлем сердечки людям, к которым не чувствуем ничего. Кругом обман.

Лучше лежать в верном направлении вашей счастливой жизни, чем бежать в неправильном направлении.

Красота не спасет этот мир, это все шушера, фантики… Доброта и Любовь спасут этот мир. Вот вечные истинные ценности.

Писатель — человек, способный мысленно перевоплощаться в других людей. Это, я полагаю, врожденное качество. Научить ему нельзя.

Близорукость остроте взгляда нисколько не мешает — наоборот. Когда не отвлекаешься на несущественные детали, лучше прозираешь главное.

В литературе, в отличие от жизни, отрицательные персонажи интересней положительных. И для читателей, и для автора.

У человеческого сердца, если оно вообще способно к любви, есть одна обнадеживающая особенность. Будучи разбито, оно имеет свойство со временем заживать и наполняться новой любовью.

Неидеальность очеловечивает сверхчеловека, способствует эмпатии.

У вac бoлeзнь, кoтoрaя, к coжaлeнию, тeпeрь в мoдe и кoтoрую eжeднeвнo вcтрeчaeшь у интeллигeнтныx людeй. Bрaчи, кoнeчнo, ничeгo oб этoм нe знaют. Oнa cрoдни moral insanity, ee мoжнo нaзвaть тaкжe индивидуaлизмoм или вooбрaжaeмым oдинoчecтвoм. Coврeмeнныe книги пoлны этим. B вac вceлилacь фaнтaзия, будтo вы oдинoки, ни oдин чeлoвeк вaми нe интeрecуeтcя, ни oдин чeлoвeк вac нe пoнимaeт. Toму, в кoм ужe cидит этa бoлeзнь, дocтaтoчнo нecкoлькиx рaзoчaрoвaний, чтoбы oн пoвeрил, будтo мeжду ним и дру…
… показать весь текст …

Вечный страх что-нибудь сломать научил ее следить за каждым шагом, прислушиваться к каждому шепоту. Мир — штука хрупкая, он полон трещин, порой незаметных. Один неверный шаг — и трещины раскроются. Одно неловкое движение — и весь мир обрушится, карточный домик сгорит дотла.

Сомнения — вот червь, который точит фундамент любых отношений, обрушивая их, как карточный домик. Дашь им волю — и уже не избавишься вовек.

…в моём карточном домике ведутся ремонтные работы.

Один из товарищей по работе как-то сказал мне: «Есть миллион причин сказать „нет“, но чтобы сказать „да“, нужна всего одна причина».

Нет стрессовых ситуаций, есть только стрессовые реакции.

Люди что разносолы: одни флегматичные, словно маринованные огурцы, другие веселы, но рыхлы, словно солёные помидоры, третьи грустны и оттого непривлекательны, как солёная капуста. Все, закатанные в банки своих квартир, томились и ждали очереди на вскрытие. Депрессия витала в воздухе, вместе с мишурой этого времени года. Только жадная обуревающая влюблённость могла спасти шкуру среднестатистического человека, например мою. Я спасался. Я не вякал, я уже знал, что если тебя полюбили, то надо этим дорожить. Этот трамвай может быть последним. Потом жди, мёрзни, злись. Не факт, что подойдёт ещё. Не факт, что что-то вообще ещё подойдёт к тебе, подойдёт тебе.

Ждать — это искусство, овладевают им медленно, а учитель один — всё то же время.

Сколько же у нас лиц, мы все время надеваем новое, мы таскаем с собой столько лиц и имен, сколько можем унести.

Мы скорбим не только по тому, что имело место быть, — мы скорбим по тому, что не случилось.

Мне становится ясно: прошлое не оскверняет настоящего, а настоящее не умаляет прошлого. Время-это среда. Это посредник. Время-пусть, который мы проходим.