Кажется, именно в несовершенстве и скрывается настоящая красота.
А в неидеальности — тайна (иногда просто безумной) притягательности…

«Напишет ли он ещё и когда?» — с этого и начинается плавное, но непрерывное падение в эмоциональную зависимость. Здесь ещё пока держишь свой флаг, но стоишь на развилке между настоящими и придуманными отношениями. Часто женщина теряет свободу, когда взаимодействует не с реальным мужчиной, а переходит в отношения с виртуальным персонажем. Придумывает за него причины, обстоятельства или условия. Строит стратегии и тактики, забывая о главном — значительная часть энергии уходит на поддержание несуществующих отношений, когда начинаешь привыкать к фоновому состоянию внутренней тревоги, смешанной с ожиданием…

Бывает, заходишь в лифт, особенно в утренние часы, и кажется, что он переполнен чужими запахами, чужой жизнью. Запах чужого дыхания, пропитанный сигаретным дымом изнутри, смешался с приторным запахом духов: ОН хочет казаться сильным, а ОНА — красивой. Стараюсь дышать неглубоко, пока мое воображение развлекается и рисует этих людей. Маленькое электронное табло отмеряет вертикаль этажами: когда я смогу выйти из этого пространства чужих мыслей и желаний.

Женщина только до определенного возраста любит ушами. Затем она смотрит. На поступки. В любви поступки громче слов.
В этой фотографии большой смысл. В ней невозможная нежность, забота, уважение, любовь и, если хотите, секс. Да, (взрослые) мужские руки, застегивающие застежку на женской босоножке — это безумно сексуально. В этой фотографии целая жизнь…
Часто мужчины боятся унизиться и попасть под каблук. Но парадокс в том, … чтобы одержать «победу» над женщиной нужно стать на одно колено…

Он уйдёт… В сердце что-то тихонько щемит. Он уйдёт тихонько, на рассвете, и туман отбелит все пути. Будет тёплым этот день, последний, а может быть холодным и дождливым. Заберёт Сентябрь с собою юную деву — Осень, ту, что ласкал, нежил, целовал.
Ну, а я? Меня здесь Он оставит среди опавших листьев, в тишине благородного Октября…

Самые ценные люди — это те, кто знает тебя с детства.
Они преданы и знают тебя таким/такой, как ты есть.

Минуя площадь Согласия, никогда не обойду книжный магазин. Здесь книгам действительно мило и придомно… А для меня — это Книгомания.
Как ещё назвать лучшую в мире зависимость? От Слова, что делает мир наш чудесным.

…Мы перестали встречаться просто так…
Мы перестали без надобности встречаться…
На расстоянии привыкаем оставаться.
Вместо встреч у всех есть телефон…
Алло…
Вы как?
Здоровые?
Слава Богу…
Слушаем бездушный микрофон…
Не встречаем гостей у порога.
Так и живём… Не видим лиц…
«На связи» по телефону теряем родство…
Сегодня суета, как бич…
Постепенно вытесняет старое гостеприимство.

Постоянно учусь: языкам, профессии, воспитанию своих детей. Учусь и получаю от этого процесса — удовольствие. Может быть поэтому до сих пор чувствую себя девочкой, познающей мир, людей…

Я не гордая, но имею душу, она всё помнит и щемит; стала мудрой и не обижаюсь на судьбу и людей… Прощаю и добра желаю, и в прошлое больше не заглядываю, пройду, переживу, одолею, с улыбкой вспомню каждый миг.
Твёрдо знаю: кому буду нужна, тот догонит, кому буду нужна, тот найдет.

Потеряла зонтик осень, и пошла гулять по паркам, улицам под проливным дождём. Красивая — кучерявые рыжие волосы, плащ из листьев, ветреный взгляд…
К вечеру вспомнила о пропаже, стала зонт искать. А нашли тот зонтик двое, что встретили в парке судьбу свою. И счастливы под дождём оба… Прошептала осень: «.я уйду…»

Я, сударь, вам признаться не раз хотела в тех чувствах, которые спят в моём сердце. Не раз писала… И не раз рука дрожала… В груди что-то смущалось и ныло, когда эти письма прятала в тайник. Я, будто, с ангелов срывала белые крылья и рвала душу без сожалений …

А сейчас осень. Боже милый! Как в раю! Ласковая и тёплая, как мои письма забытые. Осмелюсь, наверное… Больше не скрою. Больше не скрою тех чувств, что к груди были прижаты. Знаете, сударь, как в танце диком закрутит листья из меланхолии сюита, не листья то…, то солнцеликие мечты, что вырвались из души в сети мира.

Это только нежность, как паутинка, того лета, что бабьим зовётся. Это моего сердца незакрытая дверь…, что ноет, стучит и бьётся. Я — ваша, сударь, вечная пленница, из тех эпох, где мечты золотые…
Мой Сентябрь, признаюсь, я барышня, что пишет вам письма на жёлтых листьях… Я, Сударь, вам признаться хотела…

Судьба бывает немилосердной к добрым людям. Это не наказание за доброту — это возможность увидеть тех, кто действительно Твой/Твоя.

Ты замечал, какой запах у больницы? Кто-то говорил, что это запах медикаментов и стерильности, но я так не думаю. Больницы имеют запах страха, боли, заботы и надежды на лучшее. Такова странная смесь чувств. Потому и такой странный, присущий только больницам, запах. Ты замечал, какими становятся руки, когда кто-то из родных заболеет? Мышцы напрягаются, становятся твердыми и сильными, а пальцы — мягкими, теплыми, нежными. Глаза смотрят с тревогой, а губы открываются в едва заметную бодрящую улыбку…
… показать весь текст …

Я состарилась, ни у кого не спрашивая разрешения, развязав споры и возмущение среди горячих борцов против старения. Бойцов, если быть точной.
Я решилась пройти по красной дорожке, с красивым лицом и телом, не скрывая все морщинки, глазами, выдающими возраст и лишним весом, со всем, что дала мне природа, без колебаний и совершенно не интересовалась мнением сторонников бесконечной молодости.
И это потрясающе.
Потому что кто-то наконец-то должен сказать миру, что стареть — это совсем не стыдно.

Осень — не повод хандрить в дождливые дни…
Если в Душе огонёк зажечь и ждать чудес в листопадах, а в чашку ароматного чая положить и цетрин, и щепотку фантазий, немного корицы, и из вазочки достать шоколад для неожиданностей приятных… И Frank Duval — Autumn Dreams на виниле…
Ты знаешь?
Настроение потеплеет… А к этому пушистые мягкие носки, и вязаный свитер с длинными рукавами, а также гнёздышко из сказок, рыжего волшебства и надежды.
Я знаю!
Ты точно пустишь эту осень к сердцу. Пусть Она в твоём сердце золотом и багрянцем теплится!!!

Иногда мы думаем, что наша Жизнь вращается в событиях — глобальных, значительных размеров. Но великие, глобальные события могут быть спонтанными и поймать нас врасплох. И мы не заметим, что великое событие красиво упаковано в то, что другие могут считать мелкими, малозначимыми моментами…

В её наушниках Бах Сюита для виолончели No.1 соль мажор, BWV 1007 I. Прелюдия — Симфонии (Скрипка/Виолончель. Электронный кавер) и как утешение сладкая радость в баночке… Она будет здесь, и теперь, когда двери за ним закроются. И позже. Ибо его не будет в её времени ещё несколько следующих часов. И её не будет в его времени … Её не будет на тех улицах, по которым он будет идти в свою фотогалерею, не будет в том воздухе, который он будет вдыхать. Но они оба знают, что другой есть, и переживают бытие другого в его отсутствие, удалённости ещё острее, ещё определеннее, чем когда видят друг друга. Бывают друг для друга. Даже если просто будут представлять образ другого… его/её бытие… Хотя чем воображаемое бытие отличается от реального? Она не может ответить на этот вопрос, хотя знает, что ответ наверняка есть…

Осенними листьями, жемчужинками росы, туманами седокосыми, лепестками астр, каплями дождя на старой брусчатке. Пишу тебе. Грустной слезой, объятиями одиночества, холодной печалью ранней осени и ветром смеха,
ночной бессонницей, ночным звездопадом писем… Пишу тебе.
А получаешь ли их? Читаешь или просто откладываешь их для прочтения на потом?

Однажды ты поймёшь, что самое главное — не прыгнуть выше всех и не добежать быстрее, а стоять у окна в наполненной сумраком комнате и смотреть как танцуют вокруг фонаря снежинки. Гулять с собакой в осеннем парке, кормить уток, любоваться вальсирующими в прозрачном воздухе золотыми листочками. Затаиться и тихонько улыбаться, потому что на твою ладошку доверчиво присела отдохнуть пестрая бабочка. Сладко потягиваться по утрам, гладить кота, покупать приятные вещи, любить свой дом, где ты так хорошо всё устроил. Открывать книгу, готовить вкусное, разговаривать по душам, слушать любимую музыку.
И просто никуда не спешить.