Везде общаться стало вовсе невозможно,
Чуть что не так — мгновенный переход на лай.
Простое нынче объяснить настолько сложно,
Что, кажется — наш мир уже шагнул за край.

В условиях «жажды»,
Нельзя жить беспечно.
«Скупой платит дважды»,
Тупой платит вечно.

У весны свои законы,
Ей плевать на блеск короны.
Что задумано природой,
Выдаст всё с лихвой — погодой.

Кто в прошлое своё плюёт,
И рубит напрочь свои корни.
Тех впереди помойка ждёт,
С ошейником халдейской дворни.

Чем грамотней люди,
Тем дурь — всё сильнее.
Порядка не будет,
Живя в ахинее.

Почто здесь ядовитой брызжите слюною,
Свои обидки выставляя на показ.
Вы соберитесь всей обиженной гурьбою,
Ведь стадом легче выполнять чужой заказ.

Ушли слащавые улыбки,
Тех — кто за ценности радел.
И видно всех их без ошибки,
По куче гадко-мерзких дел.

Время мчит неумолимо,
Без поблажек и без скидок.
Правит оно всем незримо,
С помощью прозрачных ниток.

На небе чистом ярко светит солнце,
В природе буйствует вовсю весна.
Но мир как отражение в колодце,
Чем дольше взгляд, тем чётче контур дна.

Вокруг себя всех, поливая жуткой грязью,
Крысиной поступью идёт «элита» вдаль.
Себя же выставляя той последней мразью,
Которой — никого и ничего не жаль.

Опять у правды нету прав,
Враньё везде всецело правит.
И захлестнул свет — злобный нрав,
И ненавистью мир весь травит.

Нынче в душах столько шлака,
Да и всякой шелухи,
Часто верх берут грехи,
Так недалеко до мрака.

Неясно всё же — как быть может стыдно,
Тем, у кого нет совести и чести.
Которым за Державу необидно,
Сжигающим себя в какой-то мести.

В перерывах между кутерьмой,
Проявляются просветы — благодати.
И тогда — свет радует весной,
Всех кто к жизни этой вкус почти утратил.

Опять все чувства на разрыв,
Гудят натянутые нервы.
Ещё чуть-чуть и будет взрыв,
Тогда — всё будет очень скверно.

С Христовым Воскресеньем — Всех, Всех, Всех!
Весеннего Тепла, Добра и Света!
Пусть будет меньше на пути прорех,
И всяческих вопросов без ответа…

Листы истории темнеют,
Повсюду стаи воронья.
И поколения глупеют,
От беспросветного вранья.

Всё как-то кубарем в природе,
Смешались в кучу явь и сны.
Не приспособится к погоде,
Свои законы у весны.

Век за веком — лезут черти,
Лишь сменяя мерзкий вид.
Но, как прикоснуться к смерти,
Сразу же от них смердит.

Тупеют люди на глазах,
И тонут в собственном вранье.
Сначала сеют — боль и страх,
Потом кричат что мир в огне.