Безбрежен Твой бездонный промысел, Господи, дивны дела твои.

Одному Богу известно, как Бог на душу положит.

Любой онтологический пасьянс ещё без Бога не слагался.

В разное время разным народам является многоликий Мессия, как носитель истины и нравственности.

Сбывающиеся предсказания экстрасенсов ломают линейные представления о времени.

Смерчи масс поглощают формы, выворачивая арматуру времени в порванном пространстве.

Время и пространство умещаются в коконе наших ощущений.

Духовность — это близость к Богу любви и разума.

Что за волшебство может таиться в смерти — естественном разложении материального тела, — чтобы столь простой шаг моментально превращал смертный и материальный разум в бессмертный и совершенный дух? Подобные воззрения — не более чем невежественные предрассудки и красивые небылицы. Моронтийный переход всегда отделяет смертное состояние от последующего духовного статуса сохранившихся людей.

Между материей и Духом есть моронтийный мост для душ.

Идея внедряется в человека, этнос, культуру, цивилизацию, как побудительный вирус.

Небесные Идеи преломляются в человеке замыслами.

Идеи — небесные циркуляры, спущенные в мир.

Красота — это личное ощущение прекрасного или общественный вердикт.

У истины привкус горечи.

Религия — рамочный консенсус богоискательства.

А случайна ли случайность, если всё следствие?

Безразличие — прожигание жизни на холостом ходу.

Страсти-мордасти — наши напасти.

Вера всегда достойна, по крайней мере, уважения.