Вот это всё не ямб и не хорей,
Не амфибрахий с анапестом.
И дактиль ты не знаешь сей,
И не глаголешь благовестом.

Я не поэт, а просто Баб Яга,
Мой стиль зовется «аминорий».
К нему сама бываю я строга,
И им я и пишу свои истории.

Увы, увы, сама пишу лишь то,
Что часто западает в мою душу.
Мой стиль как старое пальто,
И что не нравится, не слушай.
… показать весь текст …

Веселись, не плачь моя Душа,
Что тебе какое то там горе.
Ну и пусть в карманах ни шиша,
Будет лето — снова будет море.

По песочку снова побредешь,
Крабиков бросая прямо в море.
В кабаке ты песенки споёшь,
Вот тебе и денежек подспорье.

Будешь снова весело летать,
День не будет на себя похожий.
Вечер — снова песни распевать,
Оглянётся может быть прохожий.

Бегу по лестнице, я словно по судьбе,
По ней меня несут года — ступени.
Назад оглянешься, всё ведомо тебе,
Вперед посмотришь и дрожат колени.
Боишься где-то душу расплескать,
А вдруг назад покатишься опять…

Готовься. Целься. Пли. Попали,
Летят слова и в сердце ткнули.
Стою я у креста, почти распяли,
Но добивают серебряною пулей.

Шаг влево, вправо и расстрел
Уйти — не позволяет гордость.
И смотришь на кривлянье тел,
Оскалы лиц и слов их скорость.

И видишь, как темнеют Небеса
От крови побеждённого поэта.
Как много ты еще бы написал,
Как много бы принёс ты света.

Мне жаль, что ты не так всё понял,
Мне жаль, что разошлись у нас пути.
Что принцип — отношения свободны
Ведут совсем не к счастию, прости.

Мне жаль, что расстояние и время
Людей разводят дальше, как мосты.
Я плачу, и нога скользит из стремя,
Меня уносит вороной, глаза пусты.

Привет Бача! Ты снова на Саланге,
Опять пытаешься мне что-то показать.
Своих друзей, убитых в левом фланге,
И кто помог им в ту западню попасть.

Да, да Бача, я поняла тебя Афганец,
Мне очень хочется тебе помочь сейчас.
Вся кровь и боль слилась в протуберанец
Огромный, его Солнце выбросит тот час.

Ты потерпи Бача, наружу выйдет правда,
Ложь лопнет и невинный станет чист.
Ответит за предательство та Тварь. Награда
Найдёт Героя и ему сыграют Акафист!

Во все века и времена с людьми вы рядом,
Хранитель, Ангелы, Ведущий и Учитель.
Всегда поддержите вы словом, взглядом,
Но человек, обычно сам себе вредитель.

Сюда приходим мы чрез озеро Забвенья,
И всё, что знали, оставляем за Завесой.
Здесь наша жизнь сплошное помраченье,
И если этот учится, то тот живёт повесой.

Вся жизнь земная как начало мирозданий,
Курс подготовки для дальнейшего подъёма.
Космический Синод Вселенских Знаний —
Ждет впереди. Наш путь туда Ведомый.

Мелькают годы, версты, города,
Жизнь пролетает, словно паутина
Прицепится к опавшему листу, да
И несётся быстро, ветерком гонима.

Вот так и мы летим, куда- то вдаль,
В ажур, сплетая разноцветье нитей.
В узор вплетаем радость и печаль,
И подгоняем торжество событий.

Сны приходят ниоткуда, забирают вдаль,
Мир иной и перегудный дарит мне печаль.
И живу я в сновиденьях и ищу скрижаль,
На одежды мне досталась белая миткаль.

Но в одеждах этих белых не хочу ходить,
Птицей вольной белокрылой я желаю быть.
И парить над облаками, над Землею взмыть,
Всё что в этой жизни знала, не хочу забыть.

Уходим в тень не потому что, мы не были,
А потому что мы хотим, чтоб нас не били.
Не долюбили мы, не досказали и не жили,
Себя мы не додали, свои задачи не решили.

Недолюбимые мы вами, и души не согретые,
Когда-то уж давным-давно судьбой отпетые.
В колодце жизни наши все попытки тщетные,
Во снах лишь видим руки ввысь воздетые.

Вот так и катимся по жизни нелюбимые,
Уставшие душой, других не долюбившие.
Скитаемся по жизни как пилигримы мы,
То каемся, то вновь уходим согрешившие.

Опять обрушился на город снегопад,
Идет уже подряд почти вторые сутки.
Шагают люди по сугробам невпопад,
Скользят машины, выглядят как утки.

Вороны нахохлившись, чуть дыша,
Сидят пугливо по грачиным гнездам.
Коты, взглянув на снег, домой спешат,
Сквозь тучи не проглядывают звезды.

Собак не видно, всюду темень во дворе,
И только дворник снег скребет устало.
Привычная картинка глазу в январе,
И хочется, чтоб лето поскорей настало.

Мой друг, ну ты опять хандришь,
Всё навалилось — горести и хвори.
Ты снова перед выбором стоишь:
Им сдаться, иль терпеть те боли?

Ты сильный Лёша, выстоишь, я знаю,
И победишь старуху мрачную с косой.
Не думай о плохом, хотя я понимаю
Что чувствуешь, когда стоишь босой.

Всё будет хорошо, болезнь я убираю,
Защиту над тобой Хранитель простерла.
Не думай так, что подошел ты к краю,
Судьба с дистанции пока что не сошла.

По острой грани, как будто по канату
Я, балансируя легко, иду назло судьбе.
Эквилибристка дней своих, в оплату
Как Пульчинелла, кланяюсь в мольбе.

Сорвавшись с грани, я держусь за лонжу,
На ней повиснув, выбираю дальше жить.
Возможно, этим выбором себя я уничтожу,
Но как- же хочется свободной вечно быть.

Будь здесь и сейчас, а в Зеркало не лазай,
Мне говорят вокруг, отбрось свои сомненья.
Но вновь я ухожу в мир сказочных фантазий,
Я там своё черпаю для счастья вдохновенье.

Лишь в тех мирах могу всегда быть настоящей,
Соединив в себе и свет, и тьму, и сумерек отваг.
И там я только и живу, сплетая нить с летящей
Серебряною пряжей, судьбе моей дающей знак.

И, обновленной возвращусь я в мир реальный,
Из разных жизней вновь создам судьбу себе.
Меня не нужно познавать, я гость ментальный,
А просто принимай такой или оставь судьбе.

Ну вот, приехали. Я говорю вам «Здрасьте!»
Опять я села второпях совсем не в свой вагон.
И поезд не туда, маршрут не тот-«два-двести»,
И снова выхожу с досадой на чужой перрон.

Чужие лица все вокруг, вверху чужое небо,
И серые дома, и камни, пыль, иные города.
Последней станции вокзал, где ты и не был,
Но побываешь, как и я, а может никогда.

Ну что ж мне не везёт-то не дождусь я поезд,
То сяду снова не туда, то мой состав стоит.
Иль опоздаю на него, или завеса скроет,
Бегу, бегу и ничего, и сердце лишь болит.
… показать весь текст …

Ищу я в лабиринте прошлого рожденья,
Видений прошлых и своих забытых снов.
Найду там дверь, ведущую к Творенью,
Лежащую за кромкой белых облаков.

И через дверь войду я в коридор событий,
Там сто дорог найду в иные сто миров.
И ранним утром я уйду в чертог открытий,
Что часто мне приходит чередою снов.

Далёкий мир и люди в нем прекрасны,
Там царствует везде любовь и доброта.
Когда-то на Земле тут все были такие,
Но нас испортила к друг- другу глухота.

Бегут вагоны в никуда,
Стучат колёса, память будят.
Как-будто старые года
Мои воспоминанья судят.

И новый путь тебя увлёк,
Остался кто-то на перроне,
А ты сидишь уже в вагоне
И мыслями от всех далёк.

Вагон СВ, комфорт повсюду,
Попутчица, и ты болтлив.
И ты не веришь в это чудо,
Ваш разговор слегка шутлив.
… показать весь текст …

Мне голову пьянят твои шальные строки,
Опять мне хочется твоим теплом напиться.
Иллюзии что вовсе мы с тобой не одиноки,
А может нам в кого-нибудь влюбиться?

Ушат воды холодной выливаешь на себя,
Остынь безумная, стихи написаны от скуки.
Но сердце в пятки улетает, мысли торопя,
И снова чувствую твои объятья, руки.

И звезд вокруг мерцанье, и волшебный блюз,
Круженье наше в танце, бездна, вознесенье.
И… отрезвленье! Ну, вот опять проснусь —
Своя квартира, вечер, простое сновиденье.

Проходит жизнь в невероятной кутерьме:
Грешим и каемся, и вновь опять грешим.
Живём как маятник, то в Свете, то во Тьме,
То, согрешив, раскаемся, а то упасть спешим.

То возвышают до небес, то предают анафеме,
Желают сильно нас, а после всё ж чураются.
Нам пишут оды, песни, а после эпитафии,
Вначале любят нас, потом забыть стараются.

Уж очень горестно звучит — Вдова,
Как больно, страшно, безнадёжно.
И жизнь совсем бывает не права,
Когда увидеть стало невозможно.

А время всё же, лекарь никудышный,
Совсем неважно, сколько лет проходит.
Живешь всё по инерции неслышной,
И в жизни ничего уже не происходит.

Тебя, конечно, любят дети, внуки,
Ты ради них живешь, чего же боле;
Но жизнь твоя разбилась от разлуки,
На счастье До и горе уже После.
… показать весь текст …