Страсть, как замша, без глянца и лоска, поглощающая глубиной своего пурпура, призывающая прикоснуться к её мягкой, бархатистой плоти и ощутить обволакивающий и убаюкивающий плен.

За горизонт, по солнечной дороге
Весна ушла, качаясь тихо по волнам
Тепло июньское стояло на пороге
Смолы сосновой запах предлагая нам…

Подышать ароматом цветущего сада,
Солнца луч увидать в вышине облаков,
Улыбнуться в ответ от весёлого взгляда
Каждый может, побыв в приграничье веков.

В моих эротических фантазиях никто не любит меня за мой ум.

Тебе плохо? Кажется, что уже погиб? Надо построить себя и скомандовать: «Ать — два!»

Подлинность чувств, как запах парфюма, можно распознать и по первым ноткам.
Но чаще бурность их проявления может задурманить голову. Когда эйфория проходит, подделка весьма заметна.

Приятен сплетнику вкус крови, что источают раны
Тех, кто запятнан и оболган им жестоко,
Но поделом судьба заставит в те ж его капканы
Попасть и отхлебнуть из горького истока.

Если муж не разрешает вам отрываться по-взрослому, пусть носит вас на ручках.

— Вот мы дуры, захламляем сердце ненужным содержимым — страданиями по людям, совсем их недостойным. А для того, чтобы туда попало наше настоящее, ненужное надо выдрать с корнем.
— С корнем больно…
— Ничего зарубцуется. Зато «своё», попав на благодатную почву, даст такую отдачу, какую только заслуживает истосковавшееся по любви сердечко.

Всё, что положила на плечи судьба, неси и не ропщи. Бросишь, само за тобой поплетётся.

У Адама-толстяка и то, что из ребра, тоже жиром заплывшее.

мы в мае принимали роды
у нагулявшейся весны
и недоношенное лето
обогревали у костров

кто тот невидимый фотограф
что вспышкой озарил окно
и с грохотом умчался в небо
чтоб ливнем рухнуть на асфальт

Сладка кому-то показная похвала,
Фальшивая улыбка тоже не жалка.
Иным неискренность же приторна, кисла
И бесит будто тряпка красная быка.

Когда у говорящего авторитет мудреца, то что бы он ни говорил, глупцами будет восприниматься как мудрость.

Два глупца скучали. Всё у них в ладу,
В разговор вплетали чушь-белиберду.
Но, как говорится, если спора нет,
Надо его выдумать, вынуть из манжет.

Хватит даже слово бросить поперёк —
Гнев благополучно на себя навлёк.
Будет стоять долго ор и матерок.
Тем глупцам не скучно уж. А другим — урок?

Комплексуешь перед своими недостатками, зацикливаясь на них, — считай ты у них в вечном плену. Посмеёшься над ними, посмотрев на себя со стороны, — отпустят тебя на свободу.

Ощущение «ножей в спине» крайне трудно побороть, чтобы снова довериться кому-то.

Капризные принцессы, выходя замуж, рассчитывают быть королевами, но многим из них уготована лишь роль служанки.

Оказывается, алчность богатеев легко объяснить. Как только они скажут «довольно», их богатство превратится в черепки.