степан любуется алёной
великолепно расчленённой

в лиге чемпионов
вновь не повезло
не пора ли братцы
запретить табло

выплесну помои
из окна с утра
с праздником соседи
счастья и добра

подвезли на праздник
левую икру
и теперь рублёвка
блёвка точка ru

Не гений, не из принцев, коих мало,
Изысканных тирад не изрекал,
Так отчего же в дрожь меня бросало
Как жухлый лист по воле ветерка?

И встретятся ль минуты сокровенней
В грядущем на нетореном пути
Тех необъятно трепетных мгновений,
Что были до сразившего «прости…»?

Превозмоглось, не важно ныне то, чьи
Наветы отыгрались на судьбе,
Пройду тайком тропинкой многоточий
К могиле слов, не сказанных тебе.
… показать весь текст …

у нас пожарная система
отреагирует на дым
а посему не обессудьте
с кадилом в наш бордель нельзя

Люблю подмечать всякую ерунду.
Вот таксы, например. Расплодилось их последнее время много, то здесь такса проползает, то там. Может, это только в нашем городке, не знаю. Большинство этих ушастых напоминают маленькие бочонки на коротких лапках, не собака, а фиг знает что. А вот сегодня встретила потрёпанного вида дядьку со взором потухшим и таксой. Собака — красава, поджарая, шустрая, даже нужду справить зашла на газон заснеженный, а не примостилась прямо посреди тротуара, как делают увесистые сородичи. Ну прямо видно, как отсутствие тепличных условий положительно повлияло на собаченцию.
Всё, собственно.

Однажды Семён Ильич послал десять рублей на лечение больного щенка и с чистой совестью целый год ходил в майке с надписью «Я — благотворитель», принимая восторги и одобрение окружающих.

Жил-был один писатель, избегавший брак всю жизнь, но от проблем с падежами он так и не избавился.

по над землёй летают стерхи
за мной курлыкает вожак
а там внизу сидят в болоте
две роты серых журавлей

Лев Борисыч, зам. главы района по культуре и молодёжной политике, пребывал в состоянии лёгкого шока. Его лирическое стихотворение не было допущено к участию в поэтическом конкурсе с издевательской формулировкой: «В связи с пренебрежением правилами русского языка».
Какой-то прыщавый юнец-модератор смеет учить его, председателя выдроёжского литобъединения, автора пяти книг!
В дверь кабинета постучали.
— Да! — гаркнул он с плохо скрываемым раздражением.
— Ваше кофе, Лев Борисович!
— Спасибо, Тонечка, ложите на стол. И на сегодня могёте быть свободны, а я ещё поработаю.

Как только дверь за Тонечкой закрылась, Лев Борисыч зашёл в раздел личных сообщений и начал быстро-быстро печатать.
«Да кто ты, б**ть, такой…»

Вот представьте, дамы и господа (для щепетильных — просто господа), сан-тех-ник.
Сантехник, сколько в этом звуке… Для придирчивых: сколько в этих звуках!
Представили? Вот он такой появляется в отглаженном комбинезоне и маечке, фасончик которой нацелен на демонстрацию бицепсов и трапеции. С чемоданчиком, белозубой улыбкой и бархатным «добрый день».
А? Как вам, господа, особенно которые дамы? А вы встречаете его в застиранном халате, без макияжа и равнодушно, не предложив бокал Asti Martini, ведёт…
… показать весь текст …

У него был подозрительно низкий ай-кью,
но такое логически не объяснимое обаяние,
что когда он звонил: «Приезжай, вторую неделю пью»,
я, отринув дела, оставив семью,
обезбашенно, словно бы я — не я,
вспоминая обсценщину, шла к нему на заклание.

Иногда стоит погуглить разницу между глаголами «апеллировать» и «оперировать», прежде чем оперировать ими в своих публикациях, дабы читатели не начинали апеллировать к словарям.

Сарказм должен быть не бессильным, а бесильным.

В эту пятницу Гурий Ласлович объявил о собственной смерти, запланированной на субботу. Развесил на соседних домах заранее приготовленные листочки, вещающие об этом печальном событии, позвонил друзьям, дал объявление на местном радио. Потом отключил телефон и дверной звонок, чтобы до завтра не беспокоили.

Утром он плотно позавтракал, открыл входную дверь и, переодевшись в чистое, лёг помирать.
К полудню начали подтягиваться посетители. Они заходили к Гурию в комнату, поснимав чепчики, некоторые…
… показать весь текст …

всех кто беспардонно
на меня орал
вызовет на сечу
мой дегенерал

Поймал как-то маньяк-бисексуал в лесополосе семейную пару предпенсионного возраста и сказал: «Тебя, мужик, я поимею пять раз, а твою швабру — восемь!»
Только хотел приступить к осуществлению задуманного, как появился другой насильник такой же ориентации, только добрый.
«Не, так дело не пойдёт. И мужика пять раз, и бабу тоже пять! Но шпиндеферить придётся, ибо другого выхода нет!»

Растроганные супруги упали на колени и стали целовать благодетелю ноги.

Весна. Дорога и тротуар. Где положено идти пешеходам — скользко, на дороге вода вдоль поребрика. По тротуару, мелкими шажками, щемится старушенция в ботах. Ей навстречу по проезжей части, вдоль бордюра, широко шагает прямо по луже мужик в кирзачах и спецовке, дымя папиросой.
Почти поравнялись, и тут старушка поскальзывается и слетает с тротуара прямо мужику под ноги. Тот, явно не ожидавший такого виртуозного подката, почти плашмя падает в лужу. Фонтан брызг и всё такое.
Встаёт, значит, дядько и молвит, смачно выплюнув безнадёжно мокрую «Беломорину»:
— Надо же, какая незадача…
Поворачивается к причине своих бед:
— Бабушка, Вы не ушиблись? Давайте я Вам помогу.

А вы говорите: измельчала интеллигенция.
Да не там ищете просто.

Жила-была амёба Настя. В океанистой луже в тихом проулке. Безмятежному существованию амёбы никто не мешал.
Не, конечно, изредка попадавшие в лужу авто пытались на неё наехать, но это было чрезвычайно неразумно со стороны автомобилей. Про трёхколёсные велосипеды ваще молчу.
Но как-то позвали её на дискотеку в соседнюю лужу, потанцевать на ржавеющей в ней окантовке от сгнившего ящика. Дискотека так и называлась: «Лента Амёбиуса». Сроду не видавшие такой неводной красоты соседи просто обалдели, рас…
… показать весь текст …