Если дым Отечства стал разъедать глаза, нужно срочно переложить печку

Стоит разрешить женщине покопаться в вашей душе, возмущался Симкин, как она тут же трогает вас за живое…

И. Губерман

Я злюсь, когда с собой я ссорюсь,
Переча собственной натуре,
А злит меня зануда совесть,
Никак не спится этой дуре.

Б. Гуревич

Натура — творческая дура
И, вечно заспанная, совесть
Назвали, подлые, халтурой
Мою задуманную повесть.

Не отдавайте ужин врагу!
Оставьте его на завтрак другу.

Работая поваром, Симкин однажды спутал хрен с пальцем…

Преследуя как-то опасного преступника, милиционер Симкин сделал предупредительный выстрел в воздух, но промахнулся.

И. Губерман

Я принёс из синагоги
Вечной мудрости слова:
Если на ночь вымыть ноги
Утром чище голова.

Б. Гуревич

Я иную мудрость знаю,
И теперь их будет две:
Мысли грязные витают
Даже в чистой голове.

— Мадам! — сказал Симкин на второй минуте первого свидания,
— Если вам всё равно куда идти, почему бы нам ни пойти врозь?

Черты лица хранят следы любовных мук.
Сама невинность в камне скульптором воспета.
А в сущности, она в глазах поэта —
Отбившаяся женщина от рук.

Симкин любил петь во время секса. Это стало причиной
первого развода. И не потому, что его жена не любила песни,
а из-за того, что Симкин пел не в такт.

Всё течёт, всё меняется — сказал древний философ.
Но с ним категорически был не согласен сантехник Симкин,
утверждая, что не всё меняется, что течёт.

— Писать трудно, — как-то подумал Симкин.
— Не писать ещё труднее, — продолжал думать он.
— Читать написанное просто невыносимо, — закончил думать Симкин, и понял, что счастье — это всеобщая безграмотность.

Если «Чёрный квадрат» Малевича поместить в круглую рамку и закрасить белой краской, получится «Белый круг» Гуревича.

В одной гимназии лесной
Юнец-мартышка озорной
Спросил Осла, седого педагога:
— Вы не могли бы рассказать немного
И для меня, и для моих друзей,
Про неизвестных нам зверей?
— А про каких? — Осёл задумчиво спросил.
Мартышка говорит: «Ну, скажем, педофил,
Иль тот же депутат.
Вот зебра говорит, он взяточников брат.
И кто такие подлецы?
Воры, грабители, лжецы?
А кто страшнее киллер или казнокрад?
Узнать ещё я был бы рад
… показать весь текст …

Во мне живёт такая фобия,
Страдаю от неё и злюсь.
Боюсь кого-то стать подобием
И бесподобным стать боюсь.

Ну, взвились кострами синие ночи!
Кем же вы стали, дети рабочих?
Грянула эра светлых годов —
И оказалось…, никто не готов.

1992 год.

Если принять «Гутуллакс» не вовремя, то он будет работать днем и мягко подействует ночью.

Когда «Черный квадрат» узнал свою цену, он слегка покраснел.

Да! В языке порой всё задом наперёд.
В его защиту, с долею сарказма:
Язык до Киева, коль надо, доведёт,
А надо — так и до оргазма.

Язык велик иль не таков,
Поэт творит им или лгун,
Порою навести готов
Я на любой язык типун!