Я давно заметила, Бог суров,
За иконой прячет лицо свое,
Может, он уродлив и нездоров,
Может, он устал отвечать за все.
Он ужасно грустный, не любит крест,
На который молятся все вокруг,
Он бредет, воздев узловатый перст,
Но не выбрал, кто ему враг, кто друг.
У него нет дома, он — дом для душ.
Он всегда в пути и несет свой скарб,
Режет ноги наледь на ранах луж,
Он — заложник совести, вечный раб