Пора правителям всех стран простую мысль навек внушить:
Разжечь войны пожар легко, но стоит тысяч жизней потушить!

Закрылись вдруг глаза у сфинкса древнего в египетской пустыне,
Не в силах больше видеть, что творится в этом мире нашем ныне.

Любовь слепа, любовь глупа в своей надежде,
Что всё останется всегда как было прежде.
Любовь не верит до конца в разрыв, измены,
Напрасно разум ей твердит про перемены.

Жизнь состоит из потерь,
Горьких, невозвратимых.
В прошлое зАперта дверь
Сколько в неё ни стучим мы.

Шлет Февраль нам пургу и метель,
Но не будет им сердце застужено!
Будь в грядущий Любви Светлый День
Валентиной моей, богом суженой!!!

Припев:
Я тебя люблю безмерно,
Буду вечно тебе верным!
Я живу одной тобою,
Стала ты моей судьбою!

Сердцем всем и душою любя,
Я молюсь перед Господом Богом,
Чтоб от бед защищал он тебя,
… показать весь текст …

Любовь, — её и мудрецам не объяснить, загадочна уму её природа,
И вкус любимой, где б её ты не целуй, для любящего сердца — слаще мёда.

Справляться с тяжкой в старость жизни ношей трудно очень в ярком свете дня.
А в тишине ночной объятья смерти ум готов как должное принять.

В Пассовер бокалы возьмём,
Вином их до края наполним.
За Пейсах мы пьём,
За Пейсах мы пьём,
Исхода историю вспомним.

Был тяжек и труден наш путь,
Враги извести нас пытались.
Ты жертв не забудь,
Ты жертв не забудь,
За веру, что жизни отдали.

И будем просить вечер весь,
Всевышнему мольбы вверяя:
… показать весь текст …

Мир адом стал, где беснуются черти.
Жизнь превратилась в прелюдию к смерти.

Любовь в поэзии или поэзия в любви
— Что из этого является моей сильной стороной?
Или то или другое или ничего из вышеперечисленного?
Я действительно не знаю ответа …

Но иногда по утрам я просыпаюсь больным,
Какой-то странной болезнью, от которой нет другого лекарства,
Нежели, чем попытка придумать слова, которые идут прямо из сердца,
Такие слова, которые созвучны чувствам, которые я испытываю.

И когда я нахожу эти слова, моё беспокойство уходит,
Изливаясь в поэзию которая,
Заражает тех, кто её читает, — и это делает меня счастливым,
И вознаграждённым за мои скромные усилия.

Не прощаясь на рассвете, уходя захлопнешь дверь,
Мне такой другой не встретить, где искать тебя теперь?
Даже в зеркале разбитом, проклиная и любя,
Как во сне давно забытом, не увижу я тебя.

Могут ль не петь соловьи по весне?
Знают ль они об идущей войне?
Также как трели поют соловьи,
Вольно поэтам писать о любви.
Любит когда человек — он не зверь,
Даже в войну здесь, сейчас и теперь.

Все веселятся вокруг, ну и пусть,
Предпочитаю я лёгкую грусть.
В память колодца души окунусь,
В чувство прошедшее сердцем вернусь.
Вспомню о том, что так дорого мне,
Где же ты, счастье? В какой стороне?
Ныне живёшь ты лишь только во сне:
Грёз и мечтаний далёкой стране.

Бесспорно, время лучший лекарь от разлук,
Его снадобье исцеляет сердца раны.
Затихнет боль, пусть хоть не сразу, пусть не вдруг,
— Ведь всё всегда проходит поздно или рано.

Похожа очень жизнь моя на драму Дориана Грея …
Но вот беда — старею я, а мой портрет — он с каждым годом молодеет.

Светит солнце из окна,
— В те поры была война.

За окном сгустилась мгла,
— В те поры война была.

Только вот для детворы,
Лучше жить без той поры.

Мир развязал кровавый бой с войною.
Он победил, но дорогой ценою.

Решил войною не идти на мир царь Пирр.
Мне слишком дорог каждый слон, признался он.

Толстой в семье Карениных несчастной Анны описал измену и самоубийства сцену,
Но не годится в постановке театральной этого романа Чехова совет — нельзя повесить паровоз на стену.

Кто мы: грешники или святые?
Ах, отбросьте вопросы пустые,
Пока живы мы,
Мы не судимы:
Есть ли крылья иль нет за спиной?
Знать дано то судьбе лишь одной.

Не черти и не ангелы, — земные мы, простые…
Все мы немного грешники, все мы чуть-чуть святые…