Чем больше привязанностей, тем больше потерь.

Ему казалось, что он был свободен, и дорога приведёт его куда угодно. Да, но куда угодно дороге, а не ему.

Небо, полное звёзд, возвращает нас
к вечным вопросам:
Мы приходим на землю — откуда?
Уходим — куда?
Глядя в купол ночной, размышляет
о мире философ,
И подскажет, быть может,
ответ Высота…
Нужно только, поднявшись над тем,
что смешно и нелепо
В нашем дольнем, для многих
печальном краю,
Уловить средь разлада и грохота
музыку Неба
… показать весь текст …

О чём бы таком помолчать, чтобы и тебе было не скучно?

Про отдых. Нике 5 лет, из моря не выгонишь, но и сама в воду без разрешения не лезет. В один из дней поднялся ветер и море взволновалось. Диалог с мелкой:
— А когда мы пойдем купаться? (заискивающе)
— Смотри какая волна большая поднялась, сейчас купаться нельзя, ты можешь утонуть.
— Я не утону. (убежденно)
— Утонешь, смотри как штормит.
— Не утону! (капризно)
— Почему?
— Я не умею! (с недоумением)

И был ты грешен или не был,
Дай Богу в сердце заглянуть!
Ведь грех смывается всем небом,
Прошедшим насквозь через грудь.
Пусть только полнится молчанье
И будут вновь глаза тихи.
В душе, вместившей мирозданье,
Не умещаются грехи.

Говорила змея: «Я ползу? Не беда!
Но зато у меня нет сомнений,
Что никто, ни за что и нигде, никогда
Не поставит меня на колени».

Смотри вперед — с надеждой, назад — с благодарением, наверх — с молитвой, вниз — с покаянием, внутрь — со вниманием! А вокруг — с любовью!

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет — Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»

И забуду я всё — вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав —
И от сладостных слёз не успею ответить,
К милосердным коленям припав.

намедни был в библиотеке
и в чаты больше ни ногой
я очень сильно вдохновился
гюгой
© ЯКатюня

в библиотеке найден мальчик
воспитанный томами книг
он шелестит порой чуть слышно
о мире счастье и любви
© Sansonnet

библиотекарь александра
увидив рваный переплет
… показать весь текст …

Мой друг Петров — фермер и заядлый рыбак. С непростым характером. Ну как у всех. в общем. Детей — трех девчонок — он воспитывает в любви к очень живой природе. Чтобы эта природа не просто была природой вообще, а еще и приносила пользу.
Шестилетняя Варвара полностью разделяет взгляды своего отца и тонко чувствует его натуру. И знает, как из личного отца получить пользу. В соответствии с природой.
В Московском зоопарке ей очень захотелось покататься на лодочке — а то все цесарки. да медведи, да ол…
… показать весь текст …

Кот долго умывался лапой, сидя на подоконнике напротив меня. Вдруг прекратил и, застыв с поднятой лапой, уставился мне в глаза.
— Сергей Геннадьевич, а вы никогда не хотели завести себе еще и птичек?
-Зачем мне птички? — Переспросил я. — Мне птички не по формату. Верещат постоянно, гадят на голову. Никакого с них прибытка, убытки одни и головная боль.
Кот пару раз лизнул лапу, задумчиво глядя в окно.
-Хорошо, я понял, птички — зло. А рыбки? Рыбки-то молчат постоянно, гадят в воду, вид имеют крас…
… показать весь текст …

Блуждая по запущенному саду,
я видел, в полдень, в воздухе слепом,
двух бабочек глазастых, до упаду
хохочущих над бархатным пупом
подсолнуха. А в городе однажды
я видел дом: был у него такой
вид, словно он смех сдерживает, дважды
прошел я мимо и потом рукой
махнул и рассмеялся сам; а дом, нет,
не прыснул: только в окнах огонек
лукавый промелькнул. Все это помнит
моя душа, все это ей намек,
что на небе по-детски Бог хохочет,
смотря, как босоногий серафим
… показать весь текст …

Быть может, неправильно это,
но так уж устроены мы:
нам жаль уходящего лета,
но — не уходящей зимы!

Когда ж покидает нас осень
и дождь превращается в снег,
то мы не печалимся вовсе,
а думаем вновь о весне…

Моей дочке было семь лет, она спросила, что я делаю на работе.
Я ответил, что учу людей рисованию.
Она недоумевала: «Ты хочешь сказать, что они забыли, как это делается?»

Страшно подумать, что постепенно человек ко всему привыкает, или, вернее, забывает то, о чем тосковал когда-то. Но другой раз бывает достаточно легкого напоминания, и все желания вспыхивают вновь, если они когда-то, хоть одно мгновение, были настоящими.

Я плохо в земной этой школе учусь,
Считаю ворон, на уроках верчусь,
Простую задачку решить не умею,
К доске меня вызовут — я онемею,
Вопрос зададут — буду тупо молчать.
Мне рано ещё эту школу кончать.
Ругайте меня, задавайте на лето,
Пусть только учёба не кончится эта.

И, как ни тянет ноша вниз,
Но что-то вверх всё время тянет,
Туда, где синева не вянет,
Где я оказываюсь близ
Той точки, центра, очага,
Инстанции, откуда родом
Тот, кто шутя идёт по водам
И раздвигает берега,
И кто, не разомкнув уста,
Счастливым обладает даром
Внушить, что мы живём недаром,
Не зря, недаром, неспроста.

Поскольку жизнь такая сложная,
Унынье — роскошь невозможная.
Ведь надо как-то выживать,
Прорехи, дыры зашивать,
Ткань жизни смятую разглаживать
И как-то быт земной налаживать,
И делать так по мере сил,
Чтоб он мне радость приносил.
А он упорствует, артачится,
Велит мне: «Плачь», а мне не плачется.
Вернее, плачется, но я Лазурью обметав края
Канвы, на ткань взгляну опасливо
И вижу: светится. И счастлива.

Время вечно ограничивает нашу вечность… Или вечность нас ограничивает временем…