Железный меч, равно как и стальной танк, подводная лодка или любая другая машина уничтожения, может быть символом победы, но не символом культуры.

Граница империи фактически имеет двойное назначение. Она служит не только для того, чтобы преграждать путь соседям, но и для того, чтобы не выпускать своих жителей за пределы страны.

Бо… нька помози мне грешному, износити хотя бы половину из того барахла, что накопилось в шкафах моих.

Я вою на Луну в отчаяньи и плаче,
Вся жизнь уже прошла и не прожить иначе,
И время, что в конце несётся вскачь,
Уже не ждёт любви нечаянных удач,
Уже не повернуть назад и не пройти пути,
Того пути, что ранее так значил,
Сегодня не волнует, что палач,
Я сам себе и вовсе не был зрячим.
Кромсал себя и вынул душу прочь,
Нет оправдания и нет судьбе суда,
Осталась лишь Луна и северная ночь,
Не в силах изменить, не в силах превозмочь,
В ночи висит кровавая Луна,
На всём, что сотворил из времени печать.
… показать весь текст …

Самые противные в мире люди, это петербургские синоптики, они постоянно врут и никогда не извиняются.

Гражданин Америки переплывёт океан, чтобы драться за демократию, но не перейдёт улицу, чтобы проголосовать на выборах.

Хочу, очень хочу, испытать на себе, что богатые тоже плачут.

Противный и коварный Новый год,
Из-за него процесс необратимый,
Он молодых, в старьё всегда суёт,
А старому — всего годок единый!

Как жаль, что Христафор Колумб, открыв Америку, не промолчал об этом.

— У нас в Чувашии раньше тоже ели бутерброды, только особым способом: отрезали большой ломоть хлеба, во всю буханку, брали сало на противоположный от себя край ломтя и начинали есть. Когда ломоть хлеба съедался, сало таким же манером перекладывали на другой ломоть, а наевшись, «оставшееся» сало хранили до следующего раза.

Легче оправдать ложь, чем доказать правду.

На сцене главное — это уметь по желанию смеяться и плакать. Если мне нужно заплакать, я думаю о своих любовных делах. Если мне нужно засмеяться, я думаю о своих любовных делах.

«Пожалуйста, милый, не мучай себя так, это моя привилегия»;

«Ты единственный кактус в цветнике моей жизни»;

«Все женщины таковы — встречают идеального мужчину, и тут же пытаются его переделать».

Возможно, мы теперь уже в Раю,
Возможно, ранее мы праведными были,
Возможно, гурии, которые нас ждут,
В тех, толстых тётках, боги разместили.

Не думаю, чтобы нашелся хотя бы один человек, который попал в рай со страху.

Не страшно, что люди воруют, страшно, когда люди не воруют и считают это своей бедой.

Сердце человека, вот место, где обитают бесы, порой я чувствую в себе целый ад.

Я верю только написанному в книгах и только тогда, когда автор уже умер. Всё! Уже врать не за чем и от своих слов не отказаться.

Губы, данные нам для поцелуя,
Шепчут молитвы битым камням.

Я обожаю болтовню, без словоблудия нет жизни, как нет без женщины «люблю», плетения словес без мысли.