«Ну так знай, — назидательно сказал Василий Иваныч, — на этой радиостанции трудятся такие ушлые ребята, которые запросто делают из мухи слона. И начинают торговать слоновой костью».

Люди мыслят стадом, стадом же они сходят с ума, а в сознание приходят медленно и поодиночке.

Трагедия нашего правительства в том, что… наука выше их понимания, они не умеют отличить знахарей от докторов, шарлатанов — от изобретателей, фокусников и черных магов — от ученых. Им приходится полагаться всецело на чужое мнение.
(Письмо от 21.05.1935)

В пустую голову входит много знаний.

Самые безумные — это разумеется, те, кто считает себя самыми нормальными.

«Нормальный» — это человек, которого еще плохо обследовали.

Бытие определяет сознание: «Куда бы уже, наконец, определить это сознание?» — мучилось бытие.

Рабство унижает человека до того, что он начинает любить свои оковы.

Благодаря телевидению дурак дурака видит издалека.

Большинство людей предпочитают глупость мудрости, ибо глупость смешит, а мудрость печалит.

Не делайте реверансы на ступеньках — это очень опасно!

Не можешь усидеть на двух стульях — ляжь на трёх…

То, что в штатном расписании нет должности осла, еще не значит, что он не найдет себе должность

Искусство правления заключается в создании идолов.

Наш век пройдет. Откроются архивы,
И все, что было скрыто до сих пор,
Все тайные истории извивы
Покажут миру славу и позор.

Богов иных тогда померкнут лики,
И обнажится всякая беда,
Но то, что было истинно великим,
Останется великим навсегда.

Сдвинув вместе для удобства парты,
Две «учебно-творческие музы»
Разложили красочную карту
Бывшего Советского Союза.

Молодость к новаторству стремится,
И, рождая новые привычки,
Полная идей географичка
Режет карту с бойкой ученицей.

Все летит со скоростью предельной,
Жить, как встарь, — сегодня не резон!
… показать весь текст …

Сражаться с судьбой не имеет смысла, но можно теплее одеться.

Если ты не веришь в судьбу, то это вовсе не означает, что ее нет.

Нам чудится, что мы живем, а нас, может, давно похоронили, но мы ничего не помним. Мы суетимся тут, хлещемся… Как перевертыши. И не понимаем, что нас нет, что это кто-то собрал наши грехи и страсти, чтобы посмотреть, какими мы были.

Она про возраст лгала без смущенья
И так дохитрилась, себе на беду,
Что даты смерти ее и рожденья
Оказались в одном и том же году.