Когда на массовое убийство отвечают массовым убийством, насилием на насилие, ненавистью на ненависть, то нет смысла спрашивать, на чьем топоре больше крови. Зло на зле сидит и злом погоняет…

Каких только причуд не бывает у женщин: одна всю жизнь верна мертвому, а другая всю жизнь обманывает живого.

Она шла изнемогая. Любовь, дававшая ей силу, красоту и радость, теперь давила ей плечи, как тяжкий крест. Этот крест она будет нести до тех пор, пока не найдет сил сбросить его с себя.

Я не люблю политиков? Да что вы? Я бы для них даже Луной пожертвовала. Неее — лучше Марсом. Полёты туда уже возможны — ничего не мешает всех их — независимо от политической окраски и национальности — делегировать с почётной миссией куда подальше. Откроются перед ними горизонты новые, перспективы неохватные. А с избранным небесным телом придётся распрощаться — испоганят стремительно и бесповоротно.

А чем не муж? Ума в нём только мало;
Но чтоб иметь детей,
Кому ума недоставало?

Наверное, дети похожи на окна. Они прозрачные. Сразу видно, кто хочет с тобой дружить, а кто собирается ударить в глаз.
А взрослые — это двери. Иногда открытые. Иногда закрытые. С закрытыми сложнее всего: неизвестно, ждут тебя за дверью или нет. Может быть, там тайный ход, который ведет в интересное место. А может — злая тетенька, готовая всыпать тебе полотенцем. Нужно ли туда стучать? Каждый раз непонятно.
Стены? Людей-стен нет. Бывают только двери, заложенные кирпичом.

— А твое любимое время года?
— Суббота.
— Обожаю субботу. Иной раз выйдешь в ночь с мыслью: вдруг мужчину найду.
— И как?
— Как всегда: секса полно, мужиков нет.

История — это коллективное дерьмо человечества, огромная и постоянно растущая куча дерьма. Сейчас мы стоим на этой куче, но очень скоро на нас начнёт валиться дерьмо поколений, которых ещё нет.

Жизнь — это цепь причин и следствий, которую надо постоянно смазывать любовью, чтобы не скрипела от обстоятельств.

…до недавнего времени компьютер не знал слова Интернет — просто потому, что его не было в словаре Ожегова, — и предлагал исправить на интернат. Слово мобильник он и сейчас не узнает и предлагает писать могильник. Про слово заморочки он робко интересуется: может быть, закорочки или заморозки? А лучшая и еще недавно работавшая шутка ворда — это слово стриптизерша, вместо которого предлагалось писать стриптиз ерша.

Деньги не пахнут, иначе бы их находили по запаху.

У природы нет плохой погоды. Есть только дурацкая, гадостная, мерзостная, беспонтовая, все мозги вынесшая, вконец доставшая. А ещё такая, когда хозяин собаку не выгонит, а только подвывает вместе с ней: «Когда же эта хрень на улице закончится?!».

«Пересудов людских ты боишься… Что они тебе? Люди — как собаки: кто где не так пошевелился — они в шум. Полаяли и перестали — и опять ждут, кто бы себя чем выдал. Конечно, на тебя напустятся — не без этого. Помоют языки, постараются. О хлебе забудут, дай им только твое пузо пославить. Ну и пускай славят, пускай чесотку свою чешут, это ж у людей чесотка, зуд, обязательно надо кому-нибудь косточки перебирать. Они без этого не могут. А ты знай помалкивай, делай свое дело и не дразни их — скорей уймутся. А потом и до кого другого очередь дойдет, и ты уж вместе с людьми окажешься.»

Вопрос в лоб — Ответ в глаз.

Инопланетяне еще чаще будут посещать нашу планету. Но вступать в контакты будут по-прежнему не с учеными, космонавтами, властями, журналистами и телеоператорами, а с ночными сторожами, наркоманами, алкоголиками, бомжами, сумасшедшими, лицами, уклоняющимися от воинской повинности, и школьниками, опаздывающими на уроки.

Если архитектура застывшая музыка, то наши здания — собачий вальс.

Секретари и председатели,
директора и заместители —
их как ни шли к е. не матери,
они и там руководители.

Дайте женщине роль первой скрипки — и дирижер останется без работы.

Кто не вырабатывает в себе позитива — накапливает негатив.

Если что-то плывёт к вам в руки, обратите внимание на тот факт, что оно — плывёт.