Ты считаешь, что перепробовав сотни женщин-он вернулся к тебе, потому что ты великая любовь его жизни… Не обольщайся, просто ни одной из этой сотни, он такой-не был нужен.

У нас с ним всё взаимно — мы оба друг друга не любим

меняю тебя на тысячи новых дней.
на новый покой, на новые в жизни лица.
спасибо тебе — ты сделал меня Сильней,
а значит пришла нам пора, наконец, распроститься.

спасибо, что не был опорой в минуты тоски —
такой беспросветной, что все не имело смысла!
спасибо, что мы не стали с тобой близки,
пришла нам с тобою пора, наконец, распроститься.

спасибо за страх мой, за горечь, за маету!
(и надо же было вот так бесполезно влюбиться?)
не той дорожи, и обнимай не ту —
пришла нам с тобою пора, наконец, распроститься.
… показать весь текст …

С тобой тяжело, без тебя ещё хуже.

Он подходит к тебе. по-пацански вальяжна походка.
Улыбается… смотрит… шаблонно наводит мосты…
Пахнет сексом, стихами и самую капельку — водкой…
и любовью. любовью… он с детства с любовью «на ты».

У тебя есть 15 секунд… затаись и послушай,
как внизу живота разрастается сладостный звон
золотых бубенцов, беспринципно роняющих в душу
песню новой любви и простое решение: «он».

Ты, конечно же, ловишь чутьём неприрученной кошки
всё, что было и будет, и есть между ним и тобой,
знаешь, кто он тебе. и зачем у тебя на ладошке
эта линия Встречи прочерчена мудрой судьбой.
… показать весь текст …

Заходишь в солёное море по грудь, И чувствуешь, сколько царапин на теле. А если бы душу в него окунуть?

Никогда не говорите человеку, что не сможете без него жить… Сможете. если ум в голове имеется… Вот только глаза станут другими… и дышать по началу будет трудно.

Недавно меня назвали сильной… Я долго думала ПОЧЕМУ? И поняла… Я поняла, что надо иметь огромную силу, чтобы не делать то, что хочется, не говорить того, что вертится на языке, не бежать к тому, которого любишь… И надо быть чертовски сильной, чтобы пережить осознание того, что ты ему не нужна… И сколько нужно сил, чтобы утром никто не заметил, что полночи ты проплакала в подушку…

В схеме сбой. Верховный Электрик, то есть,
Постоянно шлет мне большой привет:
Каждый раз, когда ты садишься в поезд,
У меня внутри вырубают свет.
Ну, разрыв контакта. Куда уж проще —
Где-то в глупой клемме, одной из ста.
Я передвигаюсь почти наощупь
И перестаю различать цвета.
Я могу забыть о тебе законно
И не знать — но только ты на лету
Чемодан затащишь в живот вагона —
Как мой дом провалится в темноту.
По четыре века проходит за день —
И черно, как в гулкой печной трубе.
… показать весь текст …

Если пить, то сейчас, если думать, то крайне редко,
Избегая счастливых, мамы и темноты.
Для чего мне все эти люди, детка,
Если ни один все равно не ты.

Если кто-то подлый внутри, ни выгнать, ни истребить,
Затаился и бдит, как маленькая лазутчица.
Ай спасибо сердцу, оно умеет вот так любить —
Да когда ж наконец
разучится.
© Вера Полозкова

Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету, ты умел еще улыбаться и подпевать.
Я же и так спустя полчаса уеду, а ты останешься мять запястья и допивать.
Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду.
С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли. Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту.

Слушай, нет, со мной тебе делать нечего.
От меня ни добра, ни толку, ни просто ужина —
Я всегда несдержанна, заторможенна и простужена.
Я всегда поступаю скучно и опрометчиво.

Не хочу ни лести давно, ни жалости,
Ни мужчин с вином, ни подруг с проблемами.
Я воздам тебе и романами, и поэмами,
Только не губи себя — уходи, пожалуйста.

Разве я враг тебе, чтоб молчать со мной, как динамик в пустом
аэропорту. Целовать на прощанье так, что упрямый привкус
свинца во рту. Под рубашкой деревенеть рукой, за которую я берусь, где-то у плеча. Смотреть мне в глаза, как в дыру от пули, отверстие для ключа.

Мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.

Полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись. В каждом баре, где мы — орет через час сирена и пол похрустывает от гильз. Что ни фраза, то пулеметным речитативом, и что ни пауза, то болото или овраг.
Разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым. Я ведь тебе не враг.

Теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету, ты умел еще улыбаться и подпевать. Я же и так спустя полчаса уеду, а ты останешься мять запястья и допивать. Я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду. С кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли.

Не с собой ли самим, ныряющим в пустоту.

Стиснув до белизны кулаки,

Я не чувствую боли.

Я играю лишь главные роли —

Пусть они не всегда велики,

Но зато в них всегда больше соли,

Больше желчи в них или тоски,

Прямоты или истинной воли —
… показать весь текст …

Плачешь? Не надо. Так ни фига не легче. Больно? Я знаю, девочка, се ля ви. Это пока не кровь, а всего лишь кетчуп, к слову сказать, замешанный на крови. Это пока тихонечко, понарошку, не на износ, а первая проба сил: сжатие, растяжение — стерпишь, крошка? А на излом? А вдоль боковой оси? От недосыпа сносит в безумный штопор, где-то звенит будильник — пора вставать. Кто бы еще дыру в голове заштопал, чтобы по центру: «Warning! Не кантовать!»? Что у тебя в наушниках? Smashing Pumpkins? Кто у тебя…
… показать весь текст …

Он сказал: «Извини, я, наверное, выпил лишнего — никогда никому это тайное не рассказывал!»
Deja vu. Сколько раз она раньше такое слышала — только лица и кухни, как правило, были разными, и менялся пейзаж — то закат красил город охрою, то Большая Медведица тыкалась в окна мордою…
…Как же прочно срастается с кожей жилетка, мокрая от солёных, мужских — и до дыр на плечах протертая наждаком чьей-то боли. А в душах — частицы холода на частицы тепла поменять бы — по курсу равному! Ей всё глубже въедается в кожу тавро психолога — и всё больше историй рубцуется в сердце шрамами. Где там «принцип рубашки»! Чужое — всегда значительней… а своё перед каждым не вывернешь тонкой маечкой — наизнанку. И, кстати, никто не спешит лечить её, подуставшую вечно быть сильной и понимающей…

… Он опять говорит — торопливо, невнятно, сбивчиво. А она сквозь себя пропускает чужое личное, размышляя о том, что умение слушать — бич её… и о том, как мучительно хочется выпить лишнего…

Да, плохо мне, но это не причина, чтобы доставлять страдания другим.

Меня любят толстые юноши около сорока,

У которых пуста постель и весьма тяжела рука,

Или бледные мальчики от тридцати пяти,

Заплутавшие, издержавшиеся в пути:

Бывшие жены глядят у них с безымянных,

На шеях у них висят.

Ну или вовсе смешные дядьки под пятьдесят.
… показать весь текст …

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится; в нем мужчина не обретен еще; она смотрит ему в ресницы — почти тигрица, обнимающая детеныша.

Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно, всегда лирически; его хочется так, что даже слегка подташнивает; в пальцах колкое электричество.

Он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у Уайльда в той сказке; высокопарна речь его; его тянет снимать на пленку, фотографировать — ну, бессмертить, увековечив…
… показать весь текст …