…нам столько известно друг о друге, что мы могли бы играть в покер с открытыми картами.
(«Скажи мне, что ты меня любишь…» Письма Э. М. Ремарка к Марлен Дитрих)

То, чего не можешь получить, всегда, кажется лучше того, что имеешь.

…нет. Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живем. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь — осень, а между ними тысячу раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, — это очень много.

Что остаётся у людей, у которых отняли надежду, любовь — и, по сути, даже саму жизнь?

И если ты будешь меня любить в четыре часа утра, мы сделаем так, чтобы всегда было четыре часа; вместе со временем мы полетим вокруг Земли, и оно остановится для нас.

— Вы улыбаетесь, — сказал он, — И вы так спокойны? Почему вы не кричите?
— Я кричу, — возразил Гребер, — только вы не слышите.

И если между двумя близкими людьми доходит до того, что они должны обязательно о чем-нибудь разговаривать, то, сколько бы они ни говорили, они никогда ни до чего не договорятся. Говорить хорошо, когда за словами счастье, когда слова льются легко и свободно. А когда человек несчастлив, могут ли помочь ему такие неверные, ненадежные вещи, как слова? От них только тяжелее.(«Возвращение»)

Как мало можем мы сказать о женщине, когда счастливы. И как много, когда несчастны.

Разве можно что-нибудь объяснить,
когда не смотришь друг другу в глаза…

Утешает только самое простое. Вода, дыхание, вечерний дождь. Только тот, кто одинок, понимает это.

— Я и не возлюбленная, — пробормотала она.
— Так кто же ты?
— Не половинка и не целое. Так… фрагмент…
— А это самое лучшее. Возбуждает фантазию. Таких женщин любят вечно. Законченные женщины быстро надоедают. Совершенные тоже, а «фрагменты» — никогда.

Пока человек не сдается, он сильнее своей судьбы…

Удивительно, как начинаешь понимать других, когда самому подопрет. А пока тебе хорошо живется, ничего такого и в голову не приходит.

Раскаяние — самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святыми. Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен, место в музее.

Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть.

Да, прощание всегда тяжело, но возвращение иной раз еще тяжелее…