Я обожаю нашу компанию: как и у любого сборища близких друзей, у нас нет никаких причин, чтобы встречаться. Одна беспричинность.

Рядом с сильным мужчиной совсем несложно быть настоящей женщиной.

Если вы хотите, чтобы у вас был сильный, уверенный и успешный мужчина, перестаньте сами играть роль мужчины и со временем все изменится. Если же вы постоянно напоминаете, тянете, контролируете, пытаетесь сами все сделать за вашего партнера, критикуете то, что и как он уже делает, пытаетесь его заставить делать так, как вам кажется правильным, тогда почему вы удивляетесь, что возле вас живет лишь слабое подобие мужчины? Откуда взяться мужчине, успешному и уверенному, если в вашей семье такой уже есть? Хотя вы и в меру успешно, но все-таки взвалили на себя эти функции, вот и получается, что мужчина в вашей семье — это вы.

Любимый должен быть не костылем, а спинкой дивана. Я могу сидеть прямо, имея свой внутренний стержень, я не упаду, я самостоятельна, но я знаю, что у меня за спиной есть опора, если я устану, я могу облокотиться на неё, у меня есть надёжный тыл!

Женщины! Учите мужчин быть достойными Вас.

Когда так много позади
всего, в особенности — горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство —
не слишком радостное. Но уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.

Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно.

Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.

Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, если есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнёт на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
… показать весь текст …

Как хорошо, что до смерти любить тебя никто на свете не обязан…

Зайдешь к воспоминаниям, ну что ж,

Гляди вокруг, кому еще ты нужен,

кому теперь в друзья ты попадешь.

Воротишься, купи себе на ужин

Какого-нибудь сладкого вина,

смотри в окно и думай понемногу:
… показать весь текст …

на какой-нибудь из дорог,
пыльной и сбитой подошвами до щербин,
ты вдруг почувствуешь что не смог.
что в конец за**ался идти один.

пустота, что тебя смаковала кусочками день за днем,
как-то разом тебя проглотит, косточками хрустя.
и захочется так ворчливо сказать «пойдем»
только некому и нельзя.

выбирая дорогу без карты, без компаса и примет,
ты обрек себя просыпаться в поле среди травы.
так неси же теперь свой выхолощенный обет
данный миру когда-то на берегу Невы.
… показать весь текст …

Я много размышляю в последнее время и прихожу к выводу, что Фицджеральд не ошибся. Самое прекрасное и важное в человеке — дар надежды. Вот да, той самой слепой, сильной, неубиваемой надежды. Душа человека прекрасна ровно настолько, насколько сильна и светла его надежда.
Надежда эта, огромная и непоколебимая, реанимирует всё вокруг — начиная с веры в светлое будущее других людей и заканчивая слегка (или не слегка) покорёженным сердцем самого надежду хранящего.
Способность любить никогда не покинет того, кто имеет надежду. Даже если сердце это пережёвано прошлым и временно недействительно.

— Сначала мужчинам нравится, что я ненормальная. А потом они от этого бегут.
— Ну так поменяй в себе что-нибудь.
— Э нет! Есть настройки по умолчанию. Которые если поменяешь — вся система накроется.

Смотри: это странно, но я взрослею.
Всё меньше ломаю: латаю, клею.
Тоска по тебе каждый год светлее,
подвылиняла в печаль.
Мои акварели, напротив, ярче,
но с тем же сюжетом: девчонка, мальчик,
и солнечный лучик играет, скачет
на острых твоих плечах.

Мы пахли карбидом и купоросом,
хотя бы один да с разбитым носом.
Как выжили мы, задаюсь вопросом —
пиратка и атаман…
Смешные, худые, как два скелета,
… показать весь текст …

больше жажды мая, чтоб день был длинным.
меньше силы,
меньше собственной правоты.
но зато теперь ты больше ценишь не приливы адреналина,
а покой в душе и надёжный тыл.
меньше этих детских «и так прокатит»,
больше мастерства, чтоб всё не к чёрту шло, а на лад.

я хочу на море, разбуди меня на закате,
приблизительно девятнадцатого числа.

больше тёплых шарфов, пальто и кофе,
меньше тех вещей, что ещё имеют какой-то вес.
наступает пора, в которой больше ценишь не свой наркотик,
… показать весь текст …

Хотелось непонятного того,
Что может быть у двух немного близких…
Того, что между строчек в переписках
Скользило, как немое волшебство.
Что разливалось медленно в крови,
Реальностью мечты не опошляя…
На храбрый выпад право оставляя,
Я так тебя хотела удивить,
Но… не сложилось, да и хорошо:
Себя казнить — не лучшая затея.
А золото пыльцы на крыльях феи —
От тех желаний, стёртых в порошок…

Зарази меня счастьем, пожалуйста, —
В острой форме, с такими симптомами:
Чтоб в зрачках этих глаз отражалась я
И встречала рассвет с тобой стонами…
Зарази меня — даже умышленно —
Удивительной верой в хорошее!
Чтоб я видела звезды над крышами
И сумела достичь невозможного!
Я наивной и лёгкой быть выучусь,
И не вспомню ту бурю прошедшую…
Зарази меня — пусть я не вылечусь
И останусь с тобой сумасшедшею.

И всё-то у меня не так, как у людей:
То грустно невпопад, то весело
не в строчку…
И ангел мой устал от чокнутых идей
(Напарника б ему — не тянет в одиночку…)
Я воду в решете ношу и каждый раз
Всё верю: ну теперь уж точно не прольётся!
И грабли мне уже сваяли на заказ,
Но что-то вот никак спокойно не живётся!

Гирлянду размотать — ума не надо,
И закупить еду и алкоголь.
Украсить освещением фасады,
И ждать скорей двенадцати ноль-ноль…
Достать бокалы, и наряд, который
Оценит символ года — новый зверь.
Проехать на дороге сквозь заторы,
Ругая граждан, пробки, и метель.
Конечно, всё случится, без сомненья,
Петарды будут рваться в небосвод…
Где только взять такое настроенье,
Чтобы как в детстве встретить Новый год…

Схему счастья твердят нам упорно:
«Чтобы вам вдруг смогло повезти —
Надо выйти из зоны комфорта»!
Блин, туда бы сначала войти…

Снег ляжет чистым мехом серебристым,
Рискуя превратиться в грязь и лёд…
С небес, почти чернильным аметистом,
Ночная тень на землю упадёт.
И воздух будет в лёгкие врываться,
Как ветер рвётся в комнату сквозь тюль…
Я научилась сердцем улыбаться,
И в январе дарить себе июль.
Свобода в том, чтоб быть самим собою,
И не бояться чьих-то пересуд.
Я искупила всё своей любовью.
Суд над собой главней, чем «страшный суд»…