Да, время лечит — но не всех,
Есть неподвластное ему.
Кто совершает смертный грех,
Нет излечения тому.

Походкою вялой,
Без взглядов назад.
Душа, что устала,
Бредёт на закат.

Уже не те силы,
И возраст не тот.
Но в небе светило,
Всё ж манит вперёд.

Что было в начале,
Давно — нет, как нет.
Спалили в запале,
Зело много лет.
… показать весь текст …

Возраст ерунда,
Хвори не смертельно.
Все свои года,
Не прошли бесцельно.

С опытом ларец,
Ценен очень даже.
Может не мудрец,
Но пустот нет в стаже.

На дороге ввысь,
Падал вниз конечно.
Хочешь жить — борись,
Правда, всё не вечно.
… показать весь текст …

Садовник — маркиз де сад,
огородник — маркиз де огород.

Ударим рукоделием по рукоблудию!

Фата моргAна — очень нервная невеста.

Любовь — это когда тараканы в голове завидуют мурашкам на теле.

Ницшеброд — нищий философ.

Так говорил Зарашустрый.

Удачно сходит с рук, когда руки по швам.

Через проявление Высшей Воли,
Безмятежен, безупречно чист —
Он пришел на Землю, чтоб исполнить,
В Книгу Жизни вклеить новый лист.

Он с собой принес Живое Слово,
Что способно мёртвых воскресить,
Но Ему сплели венок терновый,
Гвозди поспешили в руки вбить.

Сеятелям зёрен разрушения,
Видимо, по нраву крови вкус.
И теперь нательным украшением,
Стал распятый на кресте Иисус…

В провинции всё также, как в столице-
Недалеко ушёл честной народ!
Отправь, попробуй, дурака молиться-
Он лоб себе с успехом разобьёт!

Безумный двадцать первый век,
Добавил в повседневность горстку перца.
Но ты-мной обретённый-оберёг,
Который согревает моё сердце.

Отчего мне так хочется плакать, глядя в небо, никак не пойму, не впервые построена плаха, мир извечно стремится во тьму, отчего же так горестно, Боже, вдовьи слёзы ручьями текут, есть ли что-то на свете дороже мирных, светлых, блаженных минут? Нам бы жить, наслаждаясь и строя, и детишек спокойно растить, бродит, Господи, пО миру злое, мы почти разучились любить, мы наощупь идём, мы ослепли, обезумели чада Твои, а казалось — подобие, слепки… но ещё нам поют соловьи, души теплятся внутренним светом, не иссохли от гнева моря, значит слышишь мольбы и ответом — торжеством восходящим заря.

Не клялась ни в любви, ни в верности, но любила, была верна, не сходила с ума от ревности, потому что сама честна, не судила и не рядила, каждый сам себе прокурор, сердце часто от боли ныло, но и в бедах был светел взор, я прощалась и отпускала, закрывала за прошлым дверь, не боялась начать сначала, не считала своих потерь. Твёрдо верила, всё во благо, после бурь хорошо в тиши, глупо ныть, вот перо, бумага, тьма пугает? Про свет пиши!

Кто такая стерва? Красота и нервы, слёзы переросшие в тоску, это опыт горький и мужчина первый, давший вместо счастья боль и маету, это злые ночи, в них печаль клокочет, девичья наивность, скрытая от всех, стать и агрессивность, прошлая бессильность и циничный смех, доброта и ласка, смелость и опаска, стервы, как известно, очень холодны. Только даже стервы верят глупо в сказки, о прекрасных принцах снятся стервам сны.

Я закрываю глаза. Будто это выход.
Я закрываюсь в себе и сижу там тихо.
Я открываю планеты, ворота, душу —
Словом, всё то, что уже никому не нужно.

Я прорастаю в незрячие стены пылью.
Были здесь люди когда-то. Ну правда, были.
Выгнала шумных, немые исчезли сами —
Бросив губами жестокое — «ты не с нами».

Я не с собой и не с кем-то ещё возможным.
Я прокажённая. Я умираю. Можно?
Каждое слово всегда оставалось шрамом.
Я же — паломник, но не отыскавший храма.
… показать весь текст …

Кто рассказал тебе эту чушь — проза и правда жизни? Это страшилка, дементор, бред, морок и страшный сон! Шабаш, когда по живой душе нечисть справляет тризну, светлая песня разгонит, струн радостный перезвон. Всё, что ты знаком дурным сочтёшь, станет им в полной мере. Всё, чему крылья свои отдашь, — прочь улетит, смеясь. Каждому, кто постучался в дверь, выдадут всё по вере, вот и готовь её, как жетон, в эти врата стучась.

Ты выбираешь, в какой портал выйти, с какою целью, крыльями — росчерки в…
… показать весь текст …

Один человек решил давать своему доберману рыбий жир: ему сказали, что это очень полезно для собаки. Каждый день он зажимал между колен голову вырывающегося пса, насильно раскрывал ему челюсти и проталкивал жир в глотку.
Однажды пес вырвался и разлил жир на полу. Затем, к великому удивлению хозяина, он вернулся и стал вылизывать лужу. Оказалось, что он противился не самому рыбьему жиру, а способу, каким этот жир ему вливали.