Большим ударом для самовлюбленного человека (нарцисса)будет узнать, что он мало кому интересен. Он искренне любит себя, считает, что его внешность, жизнь, успехи и поражения — это захватывающее кино. И люди, с которыми он знаком, не могут пройти мимо. Его любят или ненавидят. Другого просто не дано.
А люди, они просто живут, своими мелкими радостями и горестями. Они могут обратить внимание на нарцисса. Искренне посмеяться над ним и забыть о его существовании, через минут пять. Некоторые, особо сердобольные будут пытаться его вразумить. Но такие попытки нарциссы принимают с агрессией, считая, что это всё от зависти и злобы.
Таких людей, проще всего обходить стороной и помнить простое правило, каждый человек сам себе помощник. Пока самовлюбленный не захочет сам себе помочь, ничего не изменить.

Я ухожу и каждый шаг, что сделала, считаю.
А вдруг меня ты все же остановишь?
Мечта моя не сбудется, я это понимаю.
Ни слова не услышу, лишь дверь за мной закроешь.

Бреду я в темноте по городу пустому,
Все мысли о тебе, убить их не могу.
Поранил сердце мне, его отдам другому.
Тому, кто воплотит заветную мечту.

Дочка (5 лет): — Мама, хочешь скажу, как узнать, мальчик родится или девочка?
— Как?
— Если яйца холодные, то родятся мальчики, а если тёплые — то девочки!
У меня шок и паника: — Э-м… кхе-кхе… у кого родятся?
— У черепах!!!

Вы помните, нет Вы не помните,
Как мысли мои растворялись в сознание,
Как свет уходил из души в темной комнате, но…
Вы это не знаете…
Вы помните, нет Вы не помните,
Как вместе танцевали по комнате,
Как пальцы играли мои с Вашим локоном
Вы это не помните…
Вы видели, нет Вы не видели,
Как ломка идет, пока Вас не увидел я,
Как руки обнять Вас пытались по памяти,
Но нет Вы не помните, нет Вы не знаете…

Нас учит жизнь на наших же ошибках
Кого любить, кого не замечать
Чем дорожить, а что-то пропускать,
Распознавать изъяны на фальшивках.

Нас учит жизнь. Пусть иногда жестоко.
Её урок на сердце не стереть.
Да, слёзы могут помешать смотреть,
Но грусть в груди сожмётся одиноко…

Мы учимся разглаживать морщины,
Любимых не пытаясь оправдать,
Их за ошибки горькие прощать
И… Возвращаться не давать причины.

Опять ты ищешь очередное «НО»,
Чтоб не писать и не звонить.
Но знай, что так любовь уйдёт на дно,
Простейший способ её убить.

Опять я слышу миллионы «БЫ»…
Как ты хотел бы, но не срослось.
Был шанс, но не взял его ты у судьбы,
Не трать тепло чужое, если не всерьёз.

Когда ты покупаешь тортик, у тебя есть тортик, и это прекрасно.
Когда ты ешь тортик, тебе вкусненько, и это прекрасно.
Когда ты съедаешь тортик, коробку от него можно выкинуть, освободив в холодильнике полполки, и это прекрасно.
Во всех своих формах тортик есть торжество бытия.

Теперь она приходит без макияжа и трезвая,
говорит, что исправилась и стала совсем другой —
ни таблеток горстями, ни шею в петлю, ни лезвия —
клянётся, что больше не будет пугать его.

Обещает стать «просто пусечкой» — доброю, нежною,
и не рефлексировать больше по пустякам любым,
только бы между ними всё оставалось по-прежнему,
только бы он любил её дальше, только б любил…

А он жалеет её, эту нелепую дурочку,
Виновато скулящую у кухонного стола,
Наливает кофе, мажет вареньем булочку
и не знает, как ей сказать, что она умерла.

Жизнь, словно кофе: то горько, то сладко.
Хаоса много, мало порядка.

Мысли рождаются, дни умирают.
Горя с избытком, любви не хватает.

Вместо пшеницы ненависть зреет.
Души незрячие, души болеют.

Что-то не ладится, что-то не гладко.
Жизнь, словно кофе: то горько, то сладко…

Я ненавижу, когда пустой бокал,
Когда от ветра тухнет сигарета.
Я ненавижу, когда теряешь, что давно искал,
Когда до боли одиноко и твоё счастье где-то.

Я ненавижу тишину, когда так хочется кричать.
Я ненавижу холод леденящий от постели.
И ненавижу, что не можем получать
Все то, что так давно хотели.

Счастливые люди, бывают не только в фильмах
и зачастую, незаметны они в даже в титрах
Каждому свой жанр по вкусу, сюжеты по духу
либо море эмоций, либо всё просто и сухо
Так много, могут высосать историй из пальца
излишки фальши, танцуя гордо из кадра-вальсом
Мы — не актёры, жизнь — не кино
как же бывает легко, пасть нам на самое дно
Маски снимите, здесь не театр. Скажу я по факту:
судьбой, не предусмотрены никакие антракты.

Наверное, в городе, где начинается дружба,
Друг другу не нужно ни в чем никогда угождать
И очень легко себя чувствовать важным и нужным,
И больше найдешь, пусть немало придется терять…
В том городе есть простота и нет фальши и лести,
И чувствуют сердцем, и искренность правит людьми,
От первого вздоха до время прощанья все вместе
Встречают и в ночь провожают ушедшие дни…
И города этого ты не отыщешь на карте,
Он есть только там, где на миг разрушается зло,
Когда ты уедешь от мира на несколько станций
В страну, где не нужно платить за людское тепло.

сколько б не было блеска и сцен, как в кино,
фотографий с шикарными видами…
приучила себя уже очень давно —
восхищаться, а не завидовать!

Я так боюсь чего-то не успеть,
Боюсь забыть о чём-то важном.
Боюсь дотла в огне страстей сгореть,
Но в то же время понимаю как это отважно.

О главном не успеть сказать боюсь,
Боюсь я потерять всех тех, кто дорог.
Боюсь, что очень скоро разобьюсь.
Что больше нет меня, вам скажет в небе яркий всполох.

и хочется плюнуть на все, написать: «я приеду»,
надеть что попало и прыгнуть скорее в такси!
не думать! не думать! пусть все это кажется бредом!
дышать сонным небом — источником тайны и сил.
ворваться в твой дом, словно в поезд, который уходит.
и выдохнуть!
всё!
я успела.
забыть все слова.
луна отражается в окнах и ночь на исходе…
давно никого не хотелось мне так целовать…

Встречать по одёжке — плохая примета,
Красивых лишь внешне хватало всегда.
Поверьте, не важно, как люди одеты,
Важней, если в сердце живёт доброта.

твоё имя —
жжётся на языке, мерно стучит в груди, я сжимаю-комкаю в кулаке, прячу его следы, мне хотелось выбросить из ума, не вспоминать его, твоё имя — море, рассвет и тьма, горе, добро и зло, до мурашек сыгранная струна, музыка у костра. как мне эти ритмы в себе унять? память всегда остра.

твоё имя —
нежное, словно шёлк, режет собой язык, всё в одном: котёнок, лиса и волк, запах любимых книг, мой хранитель, компас, фонарь, маяк, свет путеводных звёзд, самый острый нож и жестокий мрак, ночь небывалых гроз, океан, в котором я потону, тонкий холодный лёд.

твоим именем я бы назвал войну — ту, что меня убьёт.

каждый звук, как ода моей тоске, нежен, привычен, груб: твоё имя будет на языке, но не сорвётся с губ.

Мой друг! Грустишь ты неспроста …
Ведь годы просочились между пальцев,
Узором фантастическим на пяльцах —
Вся жизни сложность, суть и простота.
Любовный жар, как яркий луч —
То прятался, то озарял вдруг душу,
Томил истомой в зной и в стужу…
И исчезал внезапно среди туч.
Работы было непочатый край,
И рвался ты среди неё на части…
А детские объятья были счастьем,
И искупленьем и дорогой в рай.
Пусть всё проходит, память то жива…
Воспоминанья радости, как мера
… показать весь текст …

Давай расставим все точки над «i»
Давай мы наконец-то все обсудим.
Чтоб не было сомнений глупых, тишины.
Давай сегодня мы решим, что с нами будет.

Мы вместе или порознь теперь?
Я очень жду, ответ мне нужен очень.
Скажи, что на душе. Так лучше — мне поверь!
Скажи всю правду мне как будто между прочим.

Я не могу разгадывать загадки больше,
Я от кроссвордов, ребусов устала.
А если нет ответа, то не пойду я дальше.
Значит не тот ты, кого всю жизнь искала.

Она смеялась легко и звонко, как будто нет у неё проблем,
Но в сердце той озорной девчонки селилась боль от мужских измен.
Её отец был неверен маме, и, не скрывая уже, гулял.
«Ведь я — самец, значит, полигамен», — отец-изменщик всем объяснял.
Она, как губка, впитала тему, что изменяют все мужики.
Во взрослой жизни удел — измены, ведь установки так велики.

Внушала мама другой девчонке: «Мужчины, дочка, — все сплошь козлы.
От нас им нужно одно лишь только. И нет в их душах совсем любви».
Ушёл к л…
… показать весь текст …