высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что люди отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей

Можно встретить женщину, не имевшую любовников, но трудно встретить женщину, имевшую только одного любовника

Окончательно соскучившись мы перестаем скучать.

Мы ничего не раздаём с такой щедростью, как советы.

Тот, кто думает, что может обойтись без других, сильно ошибается; но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается вдвойне.

Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как-будто награждены бессмертием.

Люди недалекие обычно осуждают всё, что выходит за пределы их понимания.

Ты увидишь, что она ангел, только когда она повернётся к тебе спиной… но будет уже поздно.

— Может, выпьем вместе?
Мужчина смешался:
— Почту за честь.
— А за удовольствие?
«Мы увидимся в августе»

Он говорил так, будто сердце держал на открытой ладони.
«Хроника объявленной смерти»

Мы, мужчины, — бедные рабы предрассудков. А если женщине захочется переспать с мужчиной, она перепрыгнет любую ограду, разрушит любую крепость, да еще и найдет себе моральное оправдание, никакого Бога не постесняется.
«Любовь во время чумы»

Он сделал для нее, кажется, все, что можно, за исключением одного: забыл спросить — способны ли все эти его старания сделать ее счастливой.

— Ответь ему «да», — сказала она. — Даже если умираешь от страха, даже если потом раскаешься, потому что будешь каяться всю жизнь, если сейчас ответишь ему «нет».
«Любовь во время чумы»

Вновь возродившаяся страсть была неутолимой: не раз случалось, уже сев за стол, они посмотрят друг другу в глаза, ни слова не сказав, закроют кастрюли крышками и отправляются в спальню — умирать от голода и от любви.

В тайных похождениях женщины ведут себя точно так же, как и мужчины, те же уловки, те же чувственные порывы, те же измены без зазрения совести.
«Любовь во время чумы»

Мужчины обычно расцветают осенней молодостью, первые седины придают благородство их облику, и они вдруг опять становятся блестящими и соблазнительными, особенно в глазах молодых женщин, в то время как их увядшим женам приходится цепляться за их руку, чтобы не споткнуться о собственную тень. Но проходит еще несколько лет, и мужья внезапно проваливаются в пропасть отвратительной старости, разом одряхлев и телом и душой, и теперь женам приходится водить их под руку, точно слепых, и нашептывать на ухо, дабы не ранить мужскую гордость, чтобы смотрели под ноги хорошенько, там три, а не две ступеньки, а посреди улицы — лужа. И с таким трудом они перебираются через улицу, словно это последний брод последней в их жизни реки.
«Любовь во время чумы»

Наихудший способ грустить о ком-то — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим.

Целый год был заполнен одной любовью. И у того и у другого
жизнь состояла только из одного: думать друг о друге, мечтать
друг о друге и ждать ответа на письмо с той же лихорадочной
страстью, с какой писался ответ. В ту пьяную любовным бредом
весну и в следующем году им ни разу не выдалось случая
поговорить. Более того: с момента, как они увиделись в первый
раз, и до той минуты, когда полвека спустя он повторил ей свое
решительное признание, им ни разу не случилось увидеться
наедине, и ни разу говорить о своей любви. Но в первые три
месяца они писали письма друг другу каждый день, а бывало, что и по два раза в день…
«Любовь во время чумы»

Ампутированные части тела могут болеть, можно ощущать щекотку или судорогу в ноге, которой уже нет. Точно так и она почувствовала себя без него — ощущала его там, где его уже не было.
«Любовь во время чумы»

Воплоти свои мечты. Это мгновение пришло.