Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!

Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
… показать весь текст …

Как легко обидеть человека!
Взял и бросил фразу злее перца…
А потом порой не хватит века
Чтоб вернуть обиженное сердце…

Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено — и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке…
… показать весь текст …

Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного…

«Я буду любить тебя все лето», — это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и — главное — куда дольше!

Быть как стебель
И быть как сталь,
В мире, где мы так мало можем.
Шоколадом лечить печаль
И смеяться в лицо прохожим!

Вас же я любила в здравом уме и твердой памяти и все-таки любила — безумно.

Прощания вовсе не было. Было — исчезновение.

В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.

Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое… Когда человек попадает впросак — это не смешно… Когда человека обливают помоями — это не смешно… Когда человеку подставляют подножку — это не смешно… Когда человека бьют по лицу — это подло. Такой смех — грех…

Любить — видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Не любить — видеть человека таким, каким его осуществили родители.
Разлюбить — видеть вместо него: стол, стул.

Опыт не улучшил никого;
те, кого улучшил — врут безбожно;
опыт — это знание того,
что уже исправить невозможно.

Бессмертных нет… и осознать пора
у жизни есть, жестокая, но правда —
у каждого СЕГОДНЯ есть вчера,
но не у каждого СЕГОДНЯ будет завтра…

И снова между нами расстояния, опять от одиночества грустим
.А нам бы только чуточку внимания и сразу стало легче бы двоим.
Меняются погодные явления. То снег, то вдруг закапают дожди.
А в сердце притаилась, без сомнения надежда в то, что встреча впереди.
И где-то там, пусть в будущем, мечтаю я, пойдем с тобой обнявшись как тогда.
Еще хочу, что б на ресницах таяла упавшая вечерняя звезда.
Желание, наверное, не скромное, но кто заставит перестать мечтать.
Приду и буду вечер возле дома я в твое окошко камушки бросать.
Стараюсь я привлечь твое внимание, развеселя признанием своим.
Но снова между нами расстояния и снова в одиночестве грустим.

Женщина должна одеваться так, чтобы мужчине хотелось её раздеть!

Днем будьте гусеницей, а вечером — бабочкой.
Нет ничего удобнее, чем облик гусеницы,
и ничей облик не подходит для любви больше, чем облик бабочки. Женщине нужны платья ползучие и платья летающие.
Бабочка не ходит на рынок, а гусеница не ездит на бал.

Самое лучшее в любви — это заниматься ею.

Женщины хотят, чтобы их любили, на них молились и ими жили, стихотворения им посвящали, и восхищались бы без печали, целовать не переставали, и уводили в манящие дали, чтобы романы про них сочиняли, и детей от них получить мечтали, чтоб каждый жест и каждое слово выполнить со страстью были готовы, чтоб никогда ни с какой другой ты не был доволен бы сам собой. А потому, если хочешь любви, от женщины не отходи, самозабвенно ты ей служи, всю свою жизнь ей посвяти. Но если к этому ты не готов, расстанься с женщиной без лишних слов…

Руки — визитная карточка девушки;
Шея — её паспорт;
Грудь — загранпаспорт

Настоящее великодушие — это, когда прощают неблагодарность.