И мысль бывает второй свежести.

Однообразный плеск плотвы
В горячем илистом затоне,
Перетекание листвы
На ветреном багровом клёне,

Волнение дремучих трав
Некошеного косогора…
От влажной духоты устав,
Всё ждёт грозы. Дождётся скоро.

Распаренное тело дня
Кренится постепенно набок
И духом обдаёт меня
Взопревших помидорных грядок.

У безумия грозное лезвие.
Им поигрывать любят подчас
Изуверы идейные, резвые
Вожаки оболваненных масс.

Сатанинские отсветы слаженно
Обратят в злобных зомби людей,
Клич свирепый из глоток надсаженных
Разнесётся: «Распни и убей!»,
Дружно вскинутся в жутком приветствии
Мириады восторженных рук…

Это хуже стихийного бедствия
И похоже на замкнутый круг.

То ли осень виной, то ли новости,
только чуйка доносит, что вскорости —
в пору самых коротких дней —
будет всё куда как страшней.

Полуголая корчится рощица,
в наглом ветре пропаще полощется.
День короткий, длинная ночь.
Пережить бы их, перемочь.