Даже будучи совершенно свободной и невидимой, всё же и в наслаждении нужно быть хоть немного благоразумной.

Не надо переделывать собаку в человека, а человека — в собаку. Ничего хорошего из этого не получится.

Уныния допускать нельзя. Большой грех — уныние…

Удачные моменты надо уметь ловить и пользоваться ими.

Правду говорить легко и приятно.

Человек — есть сложное и поэтому трудное для себя самого существо.

Наши идеальные образы (ангелы-хранители, имеющиеся у каждого человека) предвечно существуют в мире духовном, а мы осуществляем в себе своею жизнью подобие их, и через это — в силу своей свободы — уподобляемся им или же отдаляемся от них.

Не пытайтесь казаться людям лучше, чем Вы есть на самом деле — на цыпочках долго не устоишь… но и не пытайтесь казаться хуже, чем Вы есть — на корточках тоже долго не просидишь… ВСЕГДА ОСТАВАЙТЕСЬ СОБОЙ!

Верю! Эти глаза не лгут. Ведь сколько же раз я говорил вам, что основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значения человеческих глаз.
Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда!
Вам задают внезапный вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду вы овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убедительно говорите, и ни одна складка на вашем лице не шевельнется, но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и все кончено.
Она замечена, а вы пойманы!

От скуки можно и роман написать.

Если вам не угодно быть прелестью, что было бы весьма приятно, можете не быть ею.

— Вы стоите на самой низшей ступени развития! — перекричал Филипп Филиппович. — Вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении существо, все ваши поступки чисто звериные, и вы, в присутствии двух людей с университетским образованием, позволяете себе, с развязностью совершенно невыносимой, подавать какие-то советы космического масштаба и космической же глупости о том, как все поделить, и вы в то же время наглотались зубного порошку!

«а не надо никаких точек зрения, просто он существовал, и больше ничего»

Она входила в калитку один раз, а биений сердца до этого я испытывал не менее десяти.

…и придумал же Господь игрушку — женские глаза…