Сaмoстoятельнoсть суждений — привилегия немнoгих: oстaльными рукoвoдят aвтoритет и пример.

Все негодяи, к сожалению, общительны.

Никто не может долго притворяться; всякий притворяющийся скоро выкажет свою истинную натуру

Есть одна только врожденная ошибка — это убеждение, будто мы рождены для счастья.

Моя философия не дала мне совершенно никаких доходов,
но она избавила меня от очень многих трат.

Если возможно, ни к чему не испытывайте чувства враждебности.

«Девять десятых нашего счастья основано на здоровье. При нем все становится источником наслаждения, тогда как без него решительно никакое внешнее благо не может доставить удовольствия, даже субъективные блага: качества ума, души, темперамента при болезненном состоянии ослабевают и замирают».

Для тoгo чтoбы дoбрoвoльнo и свoбoднo признaвaть и ценить чужие дoстoинствa, нaдo иметь сoбственнoе.

Без женщины нaшa жизнь былa бы: в нaчaле — беззaщитнa, в середине — без удoвoльствия, в кoнце — без утешения

Слава — это то, что нужно завоёвывать; честь — это то, чего нельзя терять.

У толпы есть глаза и уши, но крайне мало рассудка и столько же памяти.

ЛИЦО человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: УСТА высказывают только мысль человека, лицо — мысль природы.

Человек сам придумывает границы мира: он может быть размером с улицу, а может стать бесконечным.

Постучитесь в гробы и спросите у мертвецов, не хотят ли они воскреснуть, — и они отрицательно покачают головами.

Находясь в одинаковых обстоятельствах, люди все же живут в разных мирах.

Человеку, стоящему высоко в умственном отношении, одиночество доставляет двоякую выгоду: во-первых, быть с самим собою и, во-вторых, не быть с другими. Эту последнюю выгоду оценишь высокого, когда сообразишь, сколько принуждения, тягости и даже опасности влечет за собою каждое знакомство.

Не следует оспаривать чужих мнений: надо помнить, что если бы мы захотели опровергнуть все абсурды, в какие люди верят, то на это не хватило бы и Мафусаилова века.

Всякое уважение к чему-нибудь есть произведение достоинств ценимого, умноженных на сферу понимания ценителя.

Между гением и безумным то сходство, что оба живут совершенно в другом мире, чем все остальные люди.

Влечение к обособлению и одиночеству воспитано чувством аристократическим. Всякий сброд чрезвычайно общителен; принадлежность к более благородному разряду обнаруживается в том, что он не находит никакой радости быть с другими, а предпочитает их обществу одиночество.