Из нас двоих, только ты можешь так искренне смеяться и забавно удивляться, услышав простую банальность. Ты как будто появилась из другого, параллельного мира, способна разглядеть невероятные мелочи в таких обыденных и скучных вещах. Невольно лезут с языка вопросы: «Да, как? Да почему ты так думаешь? Ну это же бред!», и… я люблю тебя. Прожжённый, прагматичный циник, у которого всё ровно, без оттенков, всё предсказуемо серое, который… любит тебя. Я где-то очень давно, не там свернул, перестал слышать музыку внутри себя. Теперь я хочу увидеть свой мир твоими глазами, хочу узнать его снова, вдыхать и наслаждаться каждым вдохом, снова различать цвета, удивляться банальностям, смеяться так, как можешь только ты…

Я люблю тебя… звенящая тишина разрывает барабанные перепонки, слова, мысли… липким комком смешались в голове. Я люблю тебя… казалось, так просто, скажи, ты же любишь… но…
Ты из другого, параллельного мира, а я циничный прагматик, живущий в серых тонах…

Канун Нового года, он хорош в своём ожидании праздника, он даже лучше, чем праздник.
Новый год — это просто. Бой курантов, выстрелы шампанского и хлопушек, изобилие поцелуев и пожеланий, запланированные весёлые, зимние мероприятия и не планируемые всесезонные признания в любви, новые встречи и окончательные расставания, распаковывание подарков, порой не тех, которых ждали…, а потом всё. Новый год наступил, он идёт хронометражной поступью, мы уже в нём находимся. Ощущения ребёнка, который держал в руках конфету, а потом её у него забрали.
Но вот канун Нового года…
Раннее тёмное утро предстоящего торжества. Я затылком чувствую морозный воздух за окном, усиленный контрастом уютной тёплой комнаты. Ты сидишь за столом, среди праздничных игрушек, сделанных для нас и согретых твоей любовью.
— А знаешь, они совсем не похожи на тех клонов, которые я видел вчера в магазине…
Теперь я знаю, где живут рождественские эльфы.

Уже довольно долго, я стоял на автобусной остановке в ожидании «маршрутки». Ранний декабрь неожиданно резко начал наводить зимние порядки, вылавливая и обжигая холодным дыханьем одиноких прохожих, опрометчиво выскочивших на улицу в лёгкой демисезонной одежде.
Вместе со мной на остановке стояла симпатичная молодая девушка. Модная одежда на её стройной фигуре была предназначена для чего угодно, но только не для сохранения тепла. Всем своим видом она демонстрировала презрительное отношение к низким…
… показать весь текст …

Сон, длящийся бесконечно, явь, вспыхнувшая мимолётной молнией и тлеющая свечным огарком.
Границы терминатора разорвали моё эфирное тело надвое, одновременно давая ощутить пронзительный холод и плавящий на атомы жар…
«Напои стремления надеждою, накорми сомнения решимостью»…
— Кто ты?
«Успокой страданья безмятежностью, защити мечту от посягательства»…
— Почему я прошу тебя об этом?
«Огради доверие от предательства, обряди желанье целомудрием»…
— Это ведь, как молитва? Но я же не верю в бога?
«Сбереги любовь»…
— Да, да! Сбереги мою любовь. Не дай мне никогда к этому привыкнуть.
— И всё же, кто ты?
— Я, твоя сущность. Ты сам меня создал…

Я всегда проходил мимо городского парка, а нежелание зайти, оправдывал нехваткой времени, но сегодня ноги сами привели меня сюда…
В глубине аллеи стояла рыжеволосая незнакомка. Она словно парила над едва заметной паутиной тумана, раскинувшего липкие нити на пожухлой траве. Над ней, теряя листву, грустно склонились ветки деревьев, будто слёзы печально стекали на остывающую землю, наполняя листопадовым озером все дорожки парка.
— Как тебя зовут?
— Осень, — ответила она.
— Ты нереальна?
— Вовсе нет. Ты уже довольно много прожил, но меня до сих пор не замечал. Разве ты не чувствуешь в своей жизни осень?
— Нет, не думаю. Ещё так много нужно успеть…
— Идём со мной.
— Я ещё не готов, я вернусь… позже.
— Буду ждать тебя…
Я шёл, и теперь уже никуда не торопился, боясь пропустить мгновенья настоящего, ведь без него всё равно не будет будущего.

Как оглушительно громко хрустит под ногами тонкая кромка льда, стянувшая причудливым корсетом просыпающуюся в утренних лучах солнца лужу. Яркий свет заставляет прищуриться, но не как летом, а на лице чувствуется ласковое, прощальное прикосновение осени, дарящее последнее тепло. В опустевшем, прозрачном воздухе звенящая тишина набатно отражает наши шаги. Оголтелая летняя суета исчезла. И всё вокруг, в ожидании зимы, замерло стоп-кадром.
Мир умирает, хотя нет, скорее засыпает. Засыпает с надеждой проснуться в новой ипостаси… Смерть, ради жизни, во имя рождения новой любви…
Спасибо, родная, что подарила мне такое прекрасное утро. Ты и я, мы идём с тобой рука об руку и приветствуем наступающую зиму…

А ты помнишь, совсем недавно, мы с тобой слушали, как дышит тёплый вечер. Как уютно падали капли дождя, мягко шлёпая по траве и разбрызгивая маленькие молекулы жизни, миллионы новых судеб в самых немыслимых воплощениях. Наша огромная вселенная, поглотившая чернозёмом всё бесконечно малое, чтобы потом самой раствориться в невероятном просторе нескончаемых вопросов, на которые отвечать совсем не обязательно. Мы ещё тогда решили, что не будем стариться, души ведь не стареют, а две души, которые любят, могут жить вечно… ведь это правда?

Почему ты молчишь? Нет, не может быть, что прошло много лет. Это было вчера… Этот уютный вечер, наполненный теплом и тобой… и мы, снова молодые, и капли дождя, и бесконечная вселенная,. и это будет повторяться снова и снова,… потому что души не умирают, они могут жить вечно…

Она была серой мышкой.
Ни на что не претендуя, тихонько любила, незаметно окружала заботой своих близких, брала на себя и делала всю неблагодарную, рутинную работу. Она оправдывала себя тем, что дорогие её сердцу люди, уважаемы в обществе, занимаются поистине важными делами и отвлекаться на всякие мелочи им совсем не нужно. Поэтому никому и в голову не приходило задуматься, почему им так комфортно живётся в быту? Когда всё самое необходимое было всегда на месте, везде чисто и опрятно, а еде мог позавидовать истинный гурман. Но задуматься всё-таки пришлось. Когда её не стало…
Она была серой мышкой, на которой держалось всё их благополучие, успех и уверенность в завтрашнем дне…

Я прожил много жизней, я чувствую, как во мне переплетены мириады нитей прошлого, но сотканное из былых лет полотно превратилось в непреодолимую преграду, мне стал неведом язык теней…
Они всё время хотят что-то сказать, а я, в невыносимом отчаянье, среди немого гула, пытаюсь различить голоса моих близких…
Время нас меняет, я нашёл те слова, которые от меня так ждали. Но цена, слишком высока — потерять, чтобы понять…

Любое совершенство, не может быть, совершенством,
потому как совершенство определяется чисто субъективно,
а два философа не будут объективны, пока они не поймут,
что определять суть вещей, это прерогатива субъективного суждения,
то бишь, если они не поймут это, то это, «мать твою», не философы.

Она его любила.
За то, что он был в её жизни. Даже когда его не было рядом, она знала, он здесь, в её сердце.
Она любила все его слабости, шероховатость характера, грубость мужской натуры, неуклюжие признания в любви, свойственную невнимательность, которую он оправдывал вечной загруженностью работой.
Он был её мужчиной, опорой их маленькой вселенной, которую они создали словно боги, вдохновлённые собственным примером всепоглощающей любви.
Она его любила.
Готова была приревновать даже к самой смерти, понимая, что когда та придёт, она будет бессильна что-либо сделать. И ненавидела костлявую так же сильно, как любила, беспредельно, безоглядно, до конца…

— Папа, а почему он умер?
— Так бывает, хорошие люди уходят внезапно.
— А мученики, кто они?
— Они тоже хорошие люди, только уходят они тяжело, забирают наши грехи и страдают за нас неразумных.
— А почему мы грешим?
— А поди, разберись, почему?
— Вот ты, веди себя хорошо, папу с мамой люби, и не обижай никого. Все будут так делать и не будет мучеников…

***
… У тебя всё ещё впереди сынок, согрешишь ещё, не захочешь — заставят, воспротивишься — будешь мучеником…

Сегодня я стал намного богаче, интеллектуально, эмоционально, житейски наконец. Я познакомился с интереснейшим человеком, общение с ним притягивало. Невероятные интерпретации разных тем, то, как он их видит в своём понимании, его точка зрения, говорили о живом уме, лишённом какого-либо давления со стороны.
Но целый вечер мне не давала покоя одна деталь, которой я сначала не предавал значения…
У него не было в руках смартфона…

… Сегодня Филимон, как и обещал своей матушке, возобновил попытки написания «шедеврального произведения», «АПОГЕЯ», так сказать, его, пока не признанного таланта:
— Они ещё обо мне услышат убогие!
— Не зря маманя назвала меня Филимоном.
— Они меня полюбят, никуда не денутся…
Он, уже битый час, растирая потной, пухлой ладошкой обширную плешь на макушке, силился извлечь из своего скудного лексикона те значимые, сакраментальные фразы, которые должны были поразить будущих фанатов его творчества. Сказывался симбиоз новых образовательных реформ и полное отсутствие желания учиться. Поэтому думать было непривычно больно и очень хотелось есть.
Благодаря отсутствию волос, мысли копошились НА голове, их было видно. Формируясь в стайки, из-за гладкости покрытия они ускорялись с некоторой пробуксовкой, поэтому формирование фраз выглядело, как трудоёмкий процесс.
…- Идишь ты лесом не балуй…
…- Каково лешаго те надо…
… Кричал на зверя дед Кукуй …
(Но всё сводилось к рифме) «ЗАДА»…

Когда мы молоды, ощущаем весь мир целиком. Он нам подарен с рождением, мы и относимся к нему, как к подарку, эгоистично предъявляя на него права. Будто сама природа защищает нас от понимания конечности мира. Возможно подросток, шагнувший в окно, осознал это. У него не сработала защита, а принять жизнь таковой ему неприемлемо.
Жизнь нужно прожить от и до, чтобы стать щепетильным и ценить каждую минуту, смакуя все неповторимые моменты времени, которые необратимо уйдут, зацепившись напоследок в нашей памяти.
P. S. Можно попытаться продлить свою жизнь в памяти других, но это уже совсем иная история…

Рано или поздно, мы все уйдём из этого мира, но как именно, никто не знает. Интрига остаётся до самого конца. Естественно возникают два вопроса: «Как пройти в другое измерение?» и «Кто это знает?»

У меня опять депрессия…
Прочитал очередную книгу…
Ещё раз убедился, как мало я знаю…
???
Надо было начинать читать не в пять лет, а в четыре года…
Я бы мог это узнать, ещё в прошлом году …
Вся жизнь насмарку…
Депрессия…

Он хотел, как и все, иметь своё место под солнцем, но свободные были только ночью. Обречённо сидел и выл на луну, пугая одиноких прохожих. Они не знали, что он такой же, как они, просто ему места не хватило.

Скажите, а кто-нибудь слышал настоящую тишину? Она вообще есть?
Не будем говорить о звуке, как о физическом явлении.
Попробуйте, заткните уши, спрячьтесь в глухой тёмной комнате от всего эфира. Получилось???
Тогда кто, в вашей голове постоянно говорит с вами?

Я раньше наивно думал, что мы все живём в одной стране, вместе переживаем невзгоды, проблемы решаем совместными усилиями, как и было во все времена. Но, к сожалению всё не так. Есть две страны. В одной, действительно живёт определённый круг «людей», пользующихся всеми привилегиями, а во второй, существует обслуживающий персонал со своим периодом дожития. Противоречия прогрессией увеличивают образовавшуюся пропасть, которую «лица номер один» пытаются заполнить силовой прослойкой. Скажите, это не сон? Мы так и будем спать?