И уронить достоинство — стыдно, и нести — тяжело.

Поцеловал Иван Царевну-лягушку и превратилась та в девицу. — Да уж, — молвил Иван, — лягушкой ты малёхо покрасивше была!

Помню, когда был маленьким, чуть что не так — сразу обещал себя хорошо вести. Но не уточнял — куда.

Нельзя бросать на борьбу с собственными недостатками все внутренние резервы. А то тебя врасплох застанет случайный микроб.

Если уж решил признаваться, то признавайся. Даже если не в чем. Всё равно не в чем это только пока.

Иногда приходится прилагать просто нечеловеческие усилия, чтобы не проявить человечность, которую сочтут за позорную слабость.

Тяжёлая форма склероза — это когда человек помнит только то, что у него когда-то была отличная память.

Каждый день хочется поделиться интересными новостями. А если их нет? Вот тогда на выручку спешит спасительница — ложь.

Всё будет очень хорошо, но настолько постепенно, что перемен никто и не заметит. Все привычно будут брюзжать и дребезжать, бурчать и побулькивать.

Колола мне как-то правда глаза… Колола, колола, а толку?

От хорошего настроения стараюсь побыстрей избавиться. Всё равно испортят. А тогда обидно станет.

План по глупостям в этом году уже выполнен досрочно. Ничего не поделаешь, придётся перевыполнять.

Трудности лучше всего преодолевать с разбега. Конечно, есть опасность на приличной скорости промахнуться и проскочить мимо. Ну, значит, не судьба.

К сожалению, от сожалений толку мало. А то бы вплотную сожалениями бы занялся.

Комплимент от друга недорого стоит. А вот похвала врага — дороже золота.

Особенно неприятны необоснованные обвинения. Такие нельзя опровергнуть — основ-то нет.

Слишком запоздавшая помощь даже называется по-другому — издевка.

Долго хранил верность своим идеалам. Однажды понадобилась, но найти не сумел. Затерялась верность где-то на пыльных полках кладовки памяти.

Понятно, что не всё понятно. Но так же непонятно: стоит ли пытаться всё понять?

Поступая вопреки здравому смыслу, человек доказывает свою независимость от жестокой диктатуры разума.