Из всех страстей человеческих сильнейшая — самолюбие, которое, будучи оскорблено, никогда не прощает.

Нет ничего опаснее, чем связывать свою участь с участью женщины только за то, что она прекрасна и молода.

Хорошо быть учёным, поэтом, воином, законодателем и проч., но не худо быть при этом человеком.

Ученик никогда не превзойдёт учителя, если видит в нём образец, а не соперника.

Жизнь женщины по преимуществу сосредоточена в жизни сердца; любить — значит для неё жить, а жертвовать — значит любить.

Нам кажется, что личная критика … есть не род и не вид, а злоупотребление критики. Личную критику можно разделить на два рода — искреннюю и пристрастную. Первая иногда заслуживает внимания. Она принадлежит тем критикам, которые, не зная ни о современном состоянии теории изящного, ни об отношении искусства к обществу, все выводят из себя, опираясь на собственных воззрениях и собственном, непосредственном чувстве и вкусе. Это критика добродушного невежества, которое думает, что с него начался мир…
… показать весь текст …

Все благо и велико, и разумно — в свое время и на своем месте.

Жить — значит чувствовать и мыслить, страдать и блаженствовать, всякая другая жизнь — смерть.

Борьба есть условие жизни. Жизнь умирает, когда оканчивается борьба

Критика была бы, конечно, ужасным орудием для всякого, если бы, к счастью, она сама не подлежала критике же.

Внешняя чистота и изящество должны быть выражением внутренним чистоты и красоты.

Если человек не идёт вперёд, он автоматически двигатся назад, даже если стоит на месте.

Великий реформатор, приходит не с тем, чтобы разрушить, а с тем чтобы создать, разрушая

Басня — поэзия рассудка.

«По глубине
мысли, роскоши поэтических образов, увлекательной, неотразимой силе поэтического обаяния, полноте жизни и типической
оригинальности, по избытку силы, бьющей огненным фонтаном, его создания напоминают собою создания великих поэтов.
Его поприще еще только начато, и уже как много им сделано,
какое неистощимое богатство элементов обнаружено им:
чего же должно ожидать от него в будущем?. Пока еще не
назовем мы его ни Байроном, ни Гете, ни Пушкиным и не скажем, чтоб из него со временем вышел Байрон, Гете или Пушкин: ибо мы убеждены, что из него выйдет ни тот, ни другой,
ни третий, а выйдет — Лермонтов»

Издательство Академии Наук СССР
1961 год.

Где же познаётся истинное величие человека, как не в тех случаях, в коих он решается лучше вечно страдать, нежели сделать что-нибудь противное совести?

Моральное равнодушие — болезнь слишком образованных людей.

Не надо и в шутку лгать и льстить. Пусть думает о тебе всякий, что ему угодно, а ты будь тем, что ты есть.

Всякое достоинство, всякая сила — спокойны, именно потому, что уверены в самих себе: они никому не напрашиваются; но, идя своим ровным шагом, не оборачиваются назад, чтобы видеть, кланяются ли им другие.

Нет преступления любить несколько раз в жизни,
и нет заслуги любить только один раз:
упрекать себя за первое и хвастаться
вторым — равно нелепо