А просто утро явилось,
Его заждалась.
Солнце нынче приснилось
И слов нежности вязь

«Со стороны виднее».
Их у каждого минимум две боковые, а также вид спереди и сзади.
Едва ли корректно данное утверждение без уточнения места локации.

Первый день после новогодней ночи
бодрствуют только трезвенники и язвенники.

Поспорили Ель с Ивой:
- Я красива, стройна, крепка и тем сильнв уже — сказала Ель.
- Мой ствол слаб и плетист, больше стелется — ответила Ива.
Что всё-таки в жизни важнее слабость, или сила?
Арбитром стал ветер.
Он решил проверить эти два качества своими методами — не просто дуновением, а порывом и натиском. Всё, как в жизни.

Ель держалась стойко, разбушевавшуюся стихию приняла в лицо с гордо поднятой верхушкой.
Ива же с первыми дуновениями ветерка расстелилась по земле ветвями, подставив урагану спину — чем и спаслась.
Когда проверка закончилась, результаты были очевидны:
Ель стояла потрёпанная, с переломанными ветками, А Ива, распрямившись, сверкала ветвями с изумрудным отливом.
Сила против слабости, или слабость против силы — дело не в том, кто против кого, а в том, кто мудрее.

От дивана до стола путь недалек.
С утра до вечера в камине уголек.
На теле платья нет давно в помине.
Компот не переводится в графине.
Телефончик под рукою, словно меч.
Он звонком готовый тишину рассечь.
Вынужденна стало быть прострация…
В самоизоляции исчезла гравитация.
От дивана до стола путь не далек.
Тихо тлею, как в камине камелек.

Облетели ромашки.
На земле лепестки.
И дождинки уж в тучу не вернуться обратно.
Были мы первоклашки.
Молодые ростки.
Повзрослели и детство ушло безвозвратно.
Так зови — не зови.
В душе пламя остыло.
Светит солнце на небе, купол синь для других.
Мы теперь визави.
И что было, то было.
Всё проходит однажды — закон судеб людских.

Ехал Грека через реку,
Рак по дну клешнями двигал,
Не заметил рака Грека,
Рак раззяву цапнул мигом.

Некогда борзые при главаре, потеряв его, становятся ничего не значащими.

Покаяние души в поступках.

Ах, Геркулес, насильно мил не будешь,
И плоть мою тебе не обаять,
Ты в органах лишь кашей блудишь,
А мне пред мясом, ох, не устоять.

Музыка романса «Осенняя любовь» лилась
из влюбленного Сердца…
Соло.

Если между «бороться», «переживать» и «принять» выбрать последнее —
можно выиграть билет и для сохранения здоровья, и
спокойствия души.

Наша Тая звеньевая.
За порядком следит Тая.
Пальчиком — язык молчок.
Дескать, где твой дневничок?

Тае прекословить нонсенс.
Не будите лихо-монстра.
Молча галочку поставит.
И на суд людей представит.

Власть Таи надо переждать.
Недалёко ж выборы опять.
Пусть наша Тая отдохнёт.
Пока опять во власть рванёт.

Поэт пером,
А кузнец молотом.

Руки кузнеца
На года славят молодца.

Кузнец холоден головой,
Да горяч сердцем.

Кузнец куёт любовь
На все времена.

Молот тяжёл,
Да счастье лёгкое куёт.
… показать весь текст …

У кого скелеты в шкафу, у кого в «черном списке».

Энергия стала утекать быстрее чем обычно? — 
Проверьте в каком месте плотины появилась брешь.

Демонстрируя собственное мнение везде и всюду,
мы оголяемся не менее, а более, чем при гигиенических процедурах.

Наспех совершает зачатие…
Впопыхах и как придется носит беременность…
Родит — хорошо, не родит — тоже, может оставит в роддоме.
А человечек-то живой… есть, пить просит, плачет — маму зовет.
А она… Наспех совершает зачатие…
И так… У попа была собака… он ее любил… она съела… он ее убил…

Лазоревый рассвет,
В горячей чашке кофе,
И золотом горят,
На кружке звёзды ночи,
Росинок хор, балет,
Ночь уходить не хочет,
Колдует, только зря,
Луч солнца день пророчит.

Осталась в русском народе черта бахвальства — быть увиденным и услышанным в миру во чтобы то ни стало.
А это рабская черта трудиться, не покладая рук за грош, за приятное «спасибо», за грамоту, или значок и получив, уже снова готов к труду и обороне.
Сколько же сейчас членов «союза писателей», да и союзов сколько и всяких. Но самопровозглашенцев в жанре литературы ещё больше.
Наверное, только в искусстве балета, музыке нельзя обозвать себя спецом: коли танцевать и играть на скрипке Творец не дал таланта — не примажешься.

И той части народа, которая, слава Богу, не унаследовала от предков гены зависимости от славы, живётся в таком окружении совсем не сладко.