— Я хочу жить без войн. Хочу узнать, что за ночь каким-то образом пушки во всем мире превратились в ржавчину, что бактерии в оболочках бомб стали безвредными, что танки провалились сквозь шоссе и, подобно доисторическим чудовищам, лежат в ямах, заполненных асфальтом. Вот мое желание.

У людей теперь нет времени друг для друга.

Мой дед говорил: «Каждый должен что-то оставить после себя. Сына, или книгу, или картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведённую из кирпича стену, или сшитую тобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращённое тобою дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив». Мой дед говорил: «Не важно, что именно ты делаешь, важно, чтобы все, к чему ты прикасаешься, меняло форму, становилось не таким, как раньше, чтобы в нем оставалась частица тебя самого. В этом разница между человеком, просто стригущим траву на лужайке, и настоящим садовником, — говорил мне дед. — Первый пройдет, и его как не бывало, но садовник будет жить не одно поколение».

Воображение человека иногда создаёт вторую реальность, выдавая желаемое за действительное.

Не знаю. Никто не знает. Тысячу лет люди не могут найти ответа на этот вопрос и, как мне кажется, никогда не найдут.
Нас либо тянет друг к другу, либо нет, и случается, между двумя людьми возникает чувство, которое приходится скрывать.
Я не могу объяснить, что меня подтолкнуло, а ты — тем более.

Чтобы выжить, надо перестать допытываться, в чём
смысл жизни. Жизнь сама по себе и есть ответ.

Мелкие радости куда важнее крупных. Рано утром по весне прогуляться пешком не в пример лучше, чем катить восемьдесят миль в самом роскошном автомобиле; а знаете почему? Потому что все вокруг благоухает, все растет и цветет. Когда идешь пешком, есть время оглядеться вокруг, заметить самую малую красоту.

Побывала я в Париже, в Вене, в Лондоне — и всюду одна да одна, и тут оказалось: быть одной в Париже ничуть не лучше, чем в Гринтауне, штат Иллинойс. Все равно где — важно, что ты одна. Конечно, остается вдоволь времени размышлять, шлифовать свои манеры, оттачивать остроумие. Но иной раз я думаю: с радостью отдала бы острое словцо или изящный реверанс за друга, который остался бы со мной на субботу и воскресенье лет эдак на тридцать.

.. я испытывал простое и самое большое на свете счастье
— я был жив.

Кто ваши друзья? Они в вас верят? Или сдерживают ваш рост насмешками и неверием? Если ответ на последний вопрос «да», значит, у вас нет друзей. Заведите себе настоящих.

Только не пиши мне больше вечером.
Думать, плакать совсем не хочется.
Знаешь, даже сказать тебе нечего.
Не целую.
Плохой тебе ночи.

1) Слова листве подобны, и где она густа, так вряд ли плод таится под сению листа.

(Пояснение к цитате:
Рей брэдери взял эту цитату, но настоящий автор мало известен, поэтому я опубликовала под его именем)

2) — Что это вы делаете? Еще что-то придумали?
— Ну да, я же сумасшедшая. Как приятно, когда дождь падает тебе на лицо! Я люблю гулять по дождем.
— Мне бы не понравилось — ответил он.
— А может, и понравилось бы, если бы попробовали.
— Я никогда не пробовал.
Она облизнула губы.
— Дож…
… показать весь текст …

Мир — это боль, мелькание теней и света да усталость.

Если бы мы слушались нашего разума, у нас бы никогда не было любовных отношений. У нас бы никогда не было дружбы. Мы бы никогда не пошли на это, потому что были бы циничны: «Что-то не то происходит» или «Она меня бросит» или «У меня уже раз обжёгся, а потому…». Глупость это. Так можно упустить всю жизнь. Каждый раз нужно прыгать со скалы и отращивать крылья по пути вниз.

Если мы станем прислушиваться к голосу разума, то у нас никогда не будет любви. У нас никогда не будет друзей. Мы никогда не займемся никаким бизнесом, потому что решим: «Ничего не получится» Или: «Она причинит мне боль». Или: «Я пару раз уже влюблялся неудачно, а потому…». Всё это чепуха! Вы не должны упускать жизнь.
Каждый раз прыгайте с утеса и, пока летите вниз, отращивайте крылья.

«-Иногда я подслушиваю разговоры людей, и знаете что?
-Что?
-Люди ни о чём не говорят.
-Ну как это может быть?
-Да-да. Ни о чём. Сыплют названиями — марки автомобилей, моды, плавательные бассейны и ко всему прибавляют: „Как шикарно!“ Все они твердят одно и то же. Но в этих разговорах нет смысла. »

Самые эти слова — точно лето на языке. Вино из одуванчиков — пойманное и закупоренное в бутылки лето.

Ну, в школе по мне не скучают, — ответила девушка. — Видите ли, они говорят, что я необщительна. Будто бы я плохо схожусь с людьми. Странно. Потому что на самом деле я очень общительна. Все зависит от того, что понимать под общением. По-моему, общаться с людьми — значит болтать вот как мы с вами. — Она подбросила на ладони несколько каштанов, которые нашла под деревом в саду. — Или разговаривать о том, как удивительно устроен мир. Я люблю бывать с людьми. Но собрать их в кучу и не давать никому…
… показать весь текст …

Я пошел и пристрелил коварную бестию — телевизор. Это Медуза — каждый вечер своим неподвижным взглядом обращает в камень миллионы людей, это сирена — поёт, и зовёт, и обещает так много, а даёт ничтожно мало.

Бог наградил нас жестокими дарами. Самый жестокий из них — память.